— Кто это?
— Как кто? Кто что конкретно?
— Да разве вы не слышите? Дудит!
— Дудит?.. Да-да, как будто бы фагот… Да! Теперь слышу!
— Пойдемте послушаем? Вы не спешите?
— Нет, пойдемте! Кажется, это на третьем этаже.
И, бросив все дела на лестничной площадке, под дверью автослесаря вдвоем друг с другом встали Римма Аркадьевна и доктор физико-математических наук Исаак Н.
— Здравствуйте, Исаак! Здравствуйте, Римма Аркадьевна! Чего это вы здесь, а не там? Живете там, а под дверями — здесь.
— Тише! Слышите?
— Что?
— Прислушайтесь!
— Как будто бы… Дудят?
— Дудят! Скажете тоже! Играют, дорогой Антон, играют!
— И правда! Красота небесная!.. А я вам пирожки испек.
— Тише, Антон, молю!
— А на чем это? Дудят-то?
— Фагот это! Фагот!
И, бросив остывающие ромбики пирожков с капустой, под дверью автослесаря, присоединившись к Римме Аркадьевне и доктору физико-математических наук, встал толстый добрый булочник Антон. А за ним — консьержка Мария Александровна вместе с Сашей из пятьдесят шестой. А следом к двери автослесаря засеменила целая свора белых толстеньких мышей, а добравшись, поднялась на задние лапки и стала слушать Толю. А по ту сторону окна, с темной спящей улицы, к окну Толи прильнули летавшие неподалеку Витя с Аней. А где-то вдалеке, в поезде, едущем в Ташкент, дремала вместе с прабабушкой маленькая девочка Нина и сквозь сон слышала пронзительно чистую трубу, прорезающую звуковым лучом уходящий вдаль под треск вагонов лес, какую-то небольшую речку, луну и звезды, рассыпанные по небу так, будто кто-то нарочно так задумал; словно за тем, как они друг на друга смотрят, скрывается большой и важный смысл. Нина подумала обо всем этом сквозь дрему, но думать об этом не хотелось, хотелось видеть сны, а в снах — видеть что-то красивое, большое и для всех. И, присвистнув простуженным носом, широко зевнув и положив голову прабабушке под бок, Нина заснула.
О мышах и консьержках
У консьержки Марии Александровны было два секрета. Один страшный, другой антисанитарный.
Антисанитарный касался дружбы — Мария Александровна дружила с выводком мышей. Это случилось само собой. Работа консьержки, как и любая другая, накладывает отпечаток на характер человека, и, если в одиночестве день за днем встречать людей в подъезде, рано или поздно можно свихнуться. Вот Мария Александровна и стала потихоньку прикармливать пару очаровательных белоснежных мышек. Очень скоро они удвоились, потом их стало восемь, и к настоящему моменту у Марии Александровны насчитывается ровно двенадцать хвостатых друзей. Вместе они гуляли, учились фокусам и трюкам, иногда Мария Александровна приглашала мышек домой, готовила на всех попкорн, и они смотрели какое-нибудь кино, обычно боевик: «Крепкий орешек» или «Рембо».
Поначалу мышки жили где придется и постоянно бегали между этажами дома. Прочие жильцы этим возмущались. Особенно была недовольна Римма Аркадьевна. Она очень всего пугалась и громко вскрикивала, когда под самой своей дверью обнаруживала отдыхающую мышку. Однажды она не выдержала и написала Марии Александровне официальное письмо:
Многоуважаемая Мария Александровна! Прекратите это безобразие! Ваши мышки пугают моего бедного пекинеса Антуанчика до такого состояния, что у него выпадают глазки! Я требую переселения мышей в более подходящее для них место.
Р. А., возмущенная жительница дома на Лесной
Пришлось поселить мышек в маленькой квартирке Марии Александровны. Впрочем, она от этого не расстроилась — в тесноте, да не в обиде; жили они дружно, много смеялись, попискивали. Чему-то учила мышей консьержка, чему-то ее учили мыши, и так бы наступило в жизни Марии Александровны счастье, если бы не второй секрет.
Второй секрет (тот, который страшный) касался любви. Мария Александровна была влюблена. Безответно, безнадежно, безобразно. И ничего еще, если бы ее объект любви был каким-нибудь простачком, как она сама. Куда там! Она была влюблена в человека настолько высокого полета, что тот даже жил на самом верхнем этаже их дома. Это был Исаак Н., доктор физико-математических наук, большой ученый, доказавший одну из семи задач тысячелетия, но отказавшийся от денег, иностранных премий и живший теперь в гордом одиночестве. Мария Александровна встречала его нечасто. Прочие жители, даже самые старые, постоянно ходили туда-сюда, то заходили домой, то уходили из дома, так что она даже удивлялась: чего это они суетятся? Исаак Н. был не такой. Выходил из дома он только в магазин и выбросить мусор, причем выбрасывал мусор вдвое реже, чем шел за покупками. В общем-то ей ничего не стоило однажды заговорить с доктором физико-математических наук и пригласить его в кафе, но этому мешал еще один секрет, интимный.