Тело ещё содрогалось от боли. Нутро сжалось в ожидании второго удара, но его не последовало.
Кто-то подошёл к моим истязателям. Завязался спор. Или не спор. Мне тогда было плевать на крики людей вокруг, я мечтала о том, чтобы всё скорее закончилось. И я понимала, что отсюда мне не выбраться уже никогда, поэтому жаждала смерти.
Неожиданно, руки, что крепкой хваткой держали меня, исчезли. Моё изувеченное тело полетело на пол, но кто-то успел его подхватить, вызвав новую, невыносимую боль и не дав разбить голову о камень пола.
Дальше со мной была лишь боль. Боль и тихий, полный любви, нежности и тоски голос. Такой родной и такой долгожданный голос моей дорогой сестры! Он окутывал моё сознание мягкой шалью, не давая поглотить болезненной туманности мой разум. Он звал меня, заставляя искать выход из бессознательного состояния, в котором я провела не одну ночь, корчась от боли и утопая в бреду горячки.
Кажется, я иногда отчётливо слышала, как моя дорогая сестрица, Майла, молила Бога о том, чтобы я выжила. Мне тогда хотелось рассмеяться, рассказав ей, что того нет. А если и есть, то плевать он хотел на нас всех.
А ещё, сквозь болезный бред, я слышала, как сестрица просила и её скорее прибрать на небеса вместе со мной, так она не может жить больше так.
Как так? – я не могла понять в тот момент, но поняла это позже.
Шорох, шипящий голос, звуки ударов и стон сначала бросили меня в очередной кошмар. Сердце забилось быстрее. Стон перешёл в мольбу и скулеж. Кошмар отступил, разум немного прояснился, а я была готова спорить, что стон и скулеж принадлежали моей дорогой сестре. Моему нежному цветку, что мог погибнуть от любого сквозняка.
Через силу, я приоткрыла глаза. Всё плыло, но даже так, я смогла различить, как какой-то пузатый мужчина, грубо заломав сестру, уткнув её головой в пол и задрав подол, трахал, шепча какая она двуличная тварь. Которая вышла замуж за его брата, но так любящая трахаться с ним.
Боль с силой ударила в голову. Глаза распахнулись шире, но кроме как хрипеть, не могла ничего.
Я видела как на спине, бёдрах моей сестры распускались свежие цветы синяков и ссадин, перекрывая более старые.
«У неё же такая нежная кожа, с ней нельзя так... Отпусти её тварь!» – вопил разум, но из горла вырывалось лишь сипение.
Сестра умоляла перестать делать это с ней, или хотя бы не на моих глазах. А тварь, охажавшая её зад своим елдаком, только мерзко смеялась, звонко ударяя сестру по ягодицам и говоря, что я следующая.
Какой же жалкой тогда я себя почувствовала. Беспомощной и жалкой. Единственное, что мне было доступно - делить между собой боль и мольбу о том, чтобы всё скорее закончилось.
И оно закончилось. Неожиданно быстро и... Навсегда для моей сестры. Изнасиловавшая её тварь окропила нежную белую кожу своей спермой и, вытерев член подолом платья, поднялась, направляясь ко мне.
Этот взгляд я не забуду никогда. Глаза полные ужаса. Они принадлежали не человеку, а загнанному в угол зверю, который был готов на всё. Именно таким стал всегда мягкий и нежный взгляд моей дорогой сестры, когда она бросилась на этого мужика, который уже сдёрнул с меня простыню, желая попользовать и моё искалеченное тело.
Такая хрупкая, от его удара она не удержалась на ногах, упав и выбив головой глухой звук удара о стоящий неподалёку сундук.
Её лица я больше не видела, но то, что её грудь больше не вздымалась и текущую тёмную, в свете свечей кровь с её головы...
Эти воспоминания останутся навсегда в памяти, как и тот её взгляд.
«Не прощу!» – кричала беззвучно я, проклиная этот мир и всех в нём, подстегнутая выбивающей из глаз искры болью от того, что этот боров стянул меня с кровати и начал трахать, давя на мои раны и хватая переломанные руки.
***
Арьям подхватила изящными пальцами, с выкрашенными в чёрный с серебристой пылью ноготками, стакан с дешёвым виски и опрокинула его залпом в себя.
Паренёк рядом громко сглотнул и чуть подался вперёд.
– Так, а когда вы стали демоницей?
– А прямо тогда и стала. Сначала я подумала, что потеряла сознание, а оказалось, что всего-то умерла.