Яма не очень видна была с тропы, по которой брел брошенный муж. Он и угодил в нее.
Мужчина лежал в жидкой грязи, погрузиться в которую ему что-то мешало снизу.
Гиена наблюдала с края зловонного провала за мужчиной, который силился выбраться. Тщетно.
Гиена спрыгнула на еще живого человека. У него захватило дух от ее зловонного дыхания. Он завопил, завизжал.
Женщина в хижине слышала этот крик.
Она подумала, что это рычит раненый зверь.
И опять цвел закат над Африкой. Клубились чернила с кровью, и где-то грохотал ливень, столбами упершись в красную землю.
Небеса отверзлись на всю глубину, так что среди распоротых туч обнажился проран, словна утроба, полная окровавленных внутренностей молодого гиганта-слона.
Женщина любовалась закатом, благодаря судьбу и мужа, о гибели которого не подозревала еще, за то, что они привели ее сюда, в африканскую саванну, к этим неповторимым нигде на земле небесам.
В самой глубокой и темно-голубой глубине чудился ей маленький человечек на небе, словно в утробе матери. Он покоился поверх ребер перистых облаков. Все вместе напоминало беременный скелет.
Женщина поняла это как знамение. Она смутно подозревала, что в эти дни понесла будущего ребенка…Неважно, от кого…
По телевизору лев продолжает терзать мертвую плоть молодого слона.