Позже Николай Власов занялся писательским трудом. Он прислал герцогу рукопись своей первой книги, которую Этерстон прочел и передал издателю, одному из своих приятелей. Он надеялся употребить все свое влияние, чтобы напечатать книгу, но ему не пришлось ничего делать, так как издатель, прочтя ее, заявил, что Николай Власов — непризнанный гений.
Первая книга Николая имела головокружительный успех, а вторая и третья стали бестселлерами не только в Англии, но и во всем мире. Они были переведены даже на русский язык, и Власов считал это своим триумфом.
Без сомнения, он был теперь богатым человеком и не отказался бы от того, чтобы увеличить свое состояние. И он никогда не забывал тех, кто помог ему в трудную минуту, а таких друзей было не так уж много.
Когда герцог сел за стол и ему подали чашку кофе, Власов спросил:
— Как ты оказался здесь? Почему не предупредил о своем приезде?
— Это долгая история, и не думаю, что она тебя заинтересует, — ответил герцог. — Расскажи лучше о себе. Что ты пишешь?
Не дожидаясь ответа, он задал второй вопрос:
— Вы счастливы?
Госпожа Власова положила руку на руку герцога.
— Мы живем как в раю, — сказала она. — Трудно даже выразить словами, насколько нам хорошо вместе.
Она была красива редкой русской красотой, и герцог, поднеся ее длинные тонкие пальцы к губам, произнес:
— Николай очень счастливый человек. Я завидую ему!
— Я постараюсь найти тебе такую же очаровательную жену, — улыбнулся Николай Власов.
Герцог сложил руки в притворном ужасе.
— Нет, нет! — сказал он. — Я не хочу больше авантюристок и интриганок! Если честно, то именно поэтому я здесь!
— Я почти угадал это, увидев, что ты приехал один, — сказал его друг.
Ему, может быть, лучше других было известно, сколько неприятностей доставляли герцогу женщины. В свое время друзья хорошо повеселились в Лондоне и Париже. Иногда только чисто русская находчивость Власова спасала герцога от неминуемого скандала.
— Я хочу немного пожить в Африке, — сказал герцог. — Найдутся ли здесь какие-нибудь свежие развлечения, способные усладить изможденного человека, пресыщенного удовольствиями европейской жизни?
Николай Власов, запрокинул голову, рассмеялся.
— Тебе надо написать книгу, такой образный язык сразу сделал бы ее бестселлером!
— Возьму пример с тебя! — ответил герцог.
— У него огромный успех, — гордо сказала госпожа Власова своим мягким мелодичным голосом. — Он переведен почти на все языки мира и получает столь лестные рецензии, что я боюсь, как бы он не возгордился!
— С такой женой, как ты, это невозможно, — произнес Николай Власов. — Ты мой самый строгий критик. Ты всегда ограждаешь меня от малейших ошибок и не даешь мне потерять голову!
Она засмеялась, и глаза ее были полны нежности и любви.
— Я могу критиковать тебя, но ты прекрасно знаешь, что я восхищаюсь тобой.
На минуту герцогу показалось, что эта пара забыла о его существовании.
Они смотрели друг на друга с таким взаимопониманием, что все остальное для них не имело значения.
«Как мне хочется такой любви, — подумал герцог. — Это то, о чем я мечтал всю жизнь».
Внезапно он вспомнил прекрасное лицо Милли, но выражение ее глаз было совершенно иным. В них читались не только желание физической любви, жажды страсти, но и стремление одержать верх над ним — словом то, чего он не мог терпеть в женщине.
— Что же нам с тобой делать? — задумался Николай Власов. — Алжир, как ты знаешь, полон достопримечательностей.
— Я не хочу снова видеть танцы Аиссавы, — сказал герцог. — Одного раза мне вполне достаточно.
Николай Власов рассмеялся. Его славянская кровь не бунтовала против этих фантастических религиозных танцев, зачастую сопровождающихся выдавливанием глаз, прижиганием горячим железом, протыканием щек кинжалами, или поеданием живых ящериц. Герцогу же от этого представления чуть не стало плохо.
— Я вас понимаю, такие ужасные вещи не могут понравиться, — заметила госпожа Власова. — Но Николай часто посещает подобные представления, и я только прошу его, чтобы он мне об этом не рассказывал!
— Да! — согласился герцог. — О таком зрелище женщине не надо даже слышать, а тем более видеть его!
Госпожа Власова встала.
— Вы можете продолжить разговор о местных варварских обычаях, которые вас интересуют, — сказала она, — а я пойду в дом и подумаю о чем-нибудь прекрасном!
— И будь в это время сама столь же прекрасна! — ответил ее муж. — Ты права, дорогая, этот разговор не для тебя.