И также проговорился, что самого отца в мастерской уже не было две недели.
Это был ещё один удар. Но мы с Глашей остались. Меня обучали кройке и шитью, а Глаша помогала гладить готовые вещи.
И я вдруг ясно стала осознавать, что дела обстоят гораздо хуже, чем я могла себе представить. Но нужно было искать выход и начинать нужно было с разговора с отцом.
А папа словно чувствовал моё намерение и избегал меня. Поздно приходил и всегда пьяный, и рано уходил.
Так длилось почти неделю. Пока я не решила вообще не спать, и рано утром всё же с ним переговорить.
Всё это время, мы с Глашей ходили в мастерскую. У меня уже кое-что получалось. Мне бы радоваться, но радость омрачалась поведением отца.
Когда наконец мне удалось застать его дома утром, он как раз искал чем опохмелиться.
Я вошла в его комнату, и молча села на кровать. Он медленно положил бутылку на тумбочку, и сел рядом.
- Папа, что происходит? Я уже неделю работаю в мастерской, а тебя там не видели, уже три недели, – взглянув на отца, у меня слезы навернулись на глаза.
- Все от нас отвернулись – поставщики, скупщики, все! – он взглянул на меня взглядом, полным вины.
Не скрывая уже больше слёз, я порывисто обняла отца, хотя от него разило спиртным. Мы сидели так очень долго, он гладил меня по голове, а я тихо плакала.
- А если нам попробовать других поставщиков и скупщиков, в других городах? – спросила я, с надеждой в голосе.
Он снова приложил мою голову к своей груди, и проговорил:
- Милая, я пытался. Но поставщики не хотят ездить сюда. А скупщики хотят рассчитываться за товар, только после его реализации. Мы в капкане.
- Папа, а если нам открыть магазин, и продавать товар самим? – переспросила я.
- Я уже думал об этом, детка, но для этого нужно приобрести помещение, а на это сейчас денег нет. У нас нет денег, даже на аренду помещения. У нас очень много, не проданного товара! – сокрушённо сказал отец.
- А если мы разделим помещение мастерской, и устроим там магазин? – не унималась я.
- Ты очень умная девочка, у меня. Думаю, что так и придётся сделать, чтобы реализовать накопившиеся вещи. Ладно давай собираться на работу, помощница, – пытался пошутить папа.
Следующие два месяца папа не пил. Мы своими силами перегородили помещение мастерской, и уже через месяц открыли магазин. Оставшийся товар со склада, был продан быстро. Но выплатив зарплаты работникам за два месяца, и оплатив налоги, мы снова остались без денег.
И на покупку новых тканей нужно было брать кредит.
Утром папа, в хорошем настроении, поехал в банк. А мы с Глашей на работу. Я уже научилась кроить и шить сама.
К обеду отец должен был уже вернуться, но он не вернулся. Я заподозрила неладное. А через час пришёл посыльный, и сообщил что отцу стало плохо в трактире, и его отвезли к доктору.
Доктор сообщил, что это инсульт. У него была парализована правая сторона. И шансов на восстановление очень мало. Написал свои рекомендации, и разрешил забрать отца домой.
Мы закрыли мастерскую, и через магазин стали распродавать остатки тканей. Распустили рабочих. А мы с Глашей стали ухаживать за отцом. Наведывающийся иногда врач порекомендовал массаж, и лишь пожимая плечами, уходил.
Через два с половиной месяца у отца случился повторный инсульт, и его сердце не выдержало.
Я стала сиротой в семнадцать с половиной лет. Мой мир рухнул окончательно.
А уже через неделю стали приходить кредиторы с договорами или расписками. Мы продали из дома всё, что можно было продать. Даже мою шубу и ожерелье, подаренные отцом. Но они всё шли и шли. И я заподозрила, что некоторые договора и расписки, могли быть поддельными.
Поговорив с Глашей, я написала письмо старшему брату мамы, в Одессу.
Глава 6
Григорий
Я вошёл в дом, а мама последовала за мной. Не имело смысла скрывать от мамы случившееся, рано или поздно это вскроется, когда я начну поиски семян в нашем городке.