— с кем? — удивилась Агата, погруженная в свои размышления.
— с Матвеем! — Катерина начинала закипать от ее медленной сообразительности.
— ничего. — ответила Агата. — Я не помню ничего особенного, может мы тренировались вместе, разговаривали иногда.
— Вот ты сейчас уверена, что говоришь мне правду?
— да…
— Агата, — Катерина резко затормозила, и пытаясь успокоиться сказала — мы ведь договорились, что мы друзья. Я рассказала тебе самый личный, секретный из секретов. Пожалуйста, не надо меня обманывать.
— У меня нет причин вас обманывать — сказала Агата, выдерживая проверочный взгляд “сверло-детектор лжи”. И машина поехала. Медленно, как и мысли Катерины, просчитывающие шаги беседы.
— я тебе не верю — произнесла она жестко. — ты врешь мне. Я знаю, мой муж поимел тебя. Будь я другой, и ты однозначно пожалела бы, что даже свои глазенки в его сторону поворачивала. Но ядругая. — и опять этот одиночный актерский смех.
Молчание наполнило салон, звук шин по гравийной дороге означал, что скоро завершиться пыточная поездка. Однако Катерина продолжала, уже осторожнее, искуснее подбирала слова, будто пощечины раздавала.
— Он поимел тебя. Я может и не люблю Матвея той великой любовью, но я прекрасно его знаю. Я знаю, его характер, я практически уверена, что он сделал это у меня под носом. Решил и не оглядываясь, не раздумывая, сделал это. Тебе было приятно, девочка?…
Агата подумала, что бежевые и шоколадные оттенки идут только очень уверенным в себе людям, например, в салоне машины Катерины кожа сидений была терракотовой, а поверхности приборных панелей цвета слоновой кости. Жаль, что ноги так вспотели, кажется включен подогрев сидения и автоматический климат-контроль не спасает от искусственной жары. А в жару думается хуже. Любой отвлекающий фактор загружает внимание, невозможно сконцентрироваться, появляется одно желание — сделать то, что требуется и выйти.
Каждое слово Катерина произносила уверенно и твердо, словно втыкала сейчас иголки в куклу Вуду: вот здесь будет больно, и здесь, и тут отличное местечко:
— Как любовник — он лучший из всех, с кем у меня когда-либо был секс. А секса у меня всегда было в достатке. И он не сожалеет о своей измене. Но знаешь, Матвей — мой муж. А ты сидишь тут рядом, как последняя шлюха. Почему шлюха? нет-нет я не обзываюсь. Но подумай сама и Матвей, и Михаил имели тебя как хотели, только что денег не заплатили. Миша даже постель тебе не расстелил… просто задрал юбку и отымел в траве над обрывом.
Машина въехала на участок. Катерина остановилась, подышала и снова взяла девушку за руку.
— Агата, ты можешь отомстить им. Можешь отстоять себя.
— как? — спросила девушка, — ведь если он сделал меня шлюхой…
— мы отмоем твое имя. вернем справедливость.
— да, это было бы здорово, чтобы все было по справедливости.
— иди отдыхай. Потом сходим в милицию, напишем на Михаила заявление, чтобы уже посадитьнадооолго, а потом встретимся у меня дома. Соберем все улики, свидетельские показания гостей, свидетельские показания по супружеской измене с Матвеем. И знаешь, — ее озарила идея — мы используем приехавших журналистов! Как говорят, если тебе выпали лимоны — сделай лимонад. Мы запишем передачу и про Матвея. Огласка — это сильный ход. Мы выиграем.
— что именно мы выиграем?
— ты выиграешь свое имя. А я получу развод. Только доказательство измены Матвея может позволить мне сохранить свой бизнес, и даже получить часть его в компенсацию за моральный ущерб….
— хорошо, я приду к вам завтра.
Катерина не ожидала такого ответа, искренне заулыбалась, и тоже решила выйти навстречу бабушке Александре Владимировне.
— иди в дом, — сказала пожилая женщина внучке, когда та вышла из машины.
— Александра, перестаньте. Все будет хорошо! — и женщина от радости обняла свою компаньонку. Бабушка расцвела как ребенок, получивший подарок.
Об Агате не вспомнили. Шрек на участке не появился.
Глава 2 (*** Дружок, куда же ты подевался)
Наконец-то можно снять ненавистное платье. Мягкий корсет держал форму, не давая расслабиться. Мышцы были так напряжены, что показалось спина потеряла опору и падает вниз. Агата подняла платье с пола и аккуратно расстелила на кровати в своей комнате. Плотные шторы на окне остались еще с вечера фестиваля, решила их не растошторивать, чтобы не впускать горячий воздух. Настольная лампа давала тусклый свет и желтой полосой подсветила пятна на ткани, делая их выразительными яркими путями.