Тэффи осталась сидеть.
– Шум давным-давно прекратился.
– Сомневаюсь, что он вообще был здесь слышен, – скептически заметил Поль.
– Был. Если бы я знала, из-за кого он, я бы тем более захотела… – В ярости, что проговорилась, она замолчала.
– Вы бы тем более захотели подняться, – закончил он за нее с понимающей полуулыбкой. – Вы, значит, еще одна скромная поклонница, маленькая Тэффи?
– Конечно, нет. Я просто подумала, – она с достоинством поправила платье, – что было бы о чем написать младшему брату.
– Действительно, как я мог упустить из виду такую важную причину? – Он почти смеялся. – Не хотите пойти со мной и познакомиться с ней?
– А можно? – Она сорвалась с места в одно мгновение. – Если она устала, то я буду тихой, как…
– Как мышка? – Теперь он открыто улыбался. – Может, и придется, если Клодия уже в постели.
– В постели? – переспросила Тэффи, озадаченная. – В вашей квартире?
– Она всегда останавливается здесь, когда посещает эту часть Европы.
О, как легко он это произнес! Тэффи знала, что у нее округлились глаза, но ничего не могла с собой поделать. В каком, должно быть, изысканном обществе он вращается, если всемирно известная певица – всего лишь близкий друг и живет у него, когда «посещает эту часть Европы»…
– Что тут особенного? – Он явно хотел ее успокоить, хотя в глазах промелькнул тревожный отблеск. – Люксембург ближе к центру событий, чем ваш родной город, только и всего.
– Шептон, вообще-то, тоже не на задворках, – начала она. – До Дувра можно доехать за… – Она принялась водить носком туфли по ковру. – Правда, у нас не так много поп-звезд.
– Молодо-зелено. – В низком голосе появился оттенок иронии. – Вы правильно делаете, что носите зеленое, Тэффи.
Она недовольно вскинула голову:
– А вы бы предпочли алое?
– Алое. – Не отрываясь, он смотрел ей в лицо. – С этими губами, с этой кожей…
Опомнившись, он громко спросил:
– Так вы пойдете со мной, вдруг Клодия еще не спит?
– А если и спит – что я теряю? – пожала обнаженными плечами Тэффи.
– Хм, действительно, наверняка мы застанем там Ника.
Тэффи поняла, что он подразумевает, хотя его слова и не были связаны с их разговором.
– Он тоже там живет? – попыталась она нарушить возникшую неловкость.
– Он занимает одну из комнат. – Поль слегка встряхнулся и повернулся к двери. – Не забудьте ваш ключ.
Помедлив, она взяла ключ с кофейного столика, положила его в карман и вышла за Полем на лестницу.
– На этот раз, – он невозмутимо пропустил ее вперед, – поосторожнее на ступеньках.
Квартира наверху, куда они вошли, встретила их тишиной и пустотой. Как будто и не было никакой вечеринки, подумала Тэффи и попыталась скрыть свое разочарование, увидев Ника в широко открытых дверях в дальнем конце прихожей. Пошатываясь, он подошел поближе, и она разглядела, что он с гордостью нес: два больших пустых стакана, расческу и необычной формы солнечные очки.
– Нашел все это там, хотя прислуга и прибрала. Привет, лапочка, – встретил он Тэффи, ясное дело, забыв ее имя.
– Поговорим утром, – мрачно остановил его Поль.
– Да я и выпил-то всего несколько бокалов рислинга! – Ник поднял руку, расческа зажата между пальцами, стаканы и очки прижаты к груди. – Честное скаутское!
– На несколько бокалов больше, чем тебе нужно…
– Ты же видишь, я в порядке, – перебил Ник и добавил, довольный собой: – Вот, проверяю, чтобы все было на месте.
– Хорошо, хорошо, проверяй. А где Клодия?
– Где-то здесь, – Ник повел рукой. – Может, на балконе.
– Посмотрим. – Поль потянул Тэффи к дверям.
– Ух ты! – вскрикнула она, как в детстве, при виде комнаты, куда они попали. – Да она просто необъятная!
– Я занимаю весь верхний этаж. – Он мельком оглядел уходящий вдаль паркет, бесконечные ковры с бахромой, мраморные кофейные столики и громадные кожаные диваны. – По площади – ваша квартира плюс та, которую вы назвали «большой», рядом с вашей.
– И вы все равно здесь не живете?
– Я нашел дом, который мне больше нравится.
– Больше по размеру? Эта оркестровая площадка, – Тэффи кивнула в сторону сверкающего черным лаком рояля, неожиданно окруженного современными электроинструментами, – как раз, наверное, над моей квартирой.
– Могу проверить звукоизоляцию, если хотите.
Поль рассеянно поддерживал беседу, в то же время распахивая стеклянные двери на балкон. Тэффи последовала за ним и очутилась в темноте летней ночи. Где-то далеко город наслаждался субботним вечером, гудели машины, пробили часы, высоко в небе, мигая красными, зелеными, золотистыми огоньками, пролетел самолет. Внизу, в мерцающем свете уличных фонарей, перешептывались липы.
Поль щелкнул выключателем, и ряд ярких ламп вдоль балюстрады ожил, выхватив из темноты стол, стулья, полосатый шезлонг и кушетку. Тэффи крепко зажмурилась и затрясла головой.
– Выключите! Пожалуйста!
– Что-то не так? – озадаченно промолвил он, однако Тэффи услышала еще один легкий щелчок и поняла, что он выполнил ее просьбу.
Вздохнув, она открыла глаза:
– Здесь так хорошо без света.
Тэффи приблизилась к перилам и вдохнула свежий ночной воздух. Справа на горизонте вырисовывалась круглая башня. На другой стороне улицы освещенные окна высоких темных домов образовывали причудливые фигуры. Тысячи летних запахов поднимались к ней сюда, смешиваясь в один легкий неуловимый аромат. Ощутив движение сумерек и почувствовав тепло рядом с собой, она поняла, что Поль присоединился к ней.
– Здесь все не так, как дома, – прошептала она. – Только теперь я чувствую себя по-настоящему в Люксембурге.
– Правда? – произнес он с явственным акцентом и повернулся к ней в церемонном приветствии. – Что ж, добро пожаловать в Люксембург, маленькая Тэффи.
– Я… я очень рада, что я здесь, Поль. – Она пожала протянутую в знак дружбы руку.
Стоило ей прикоснуться к нему, как она осознала, что совершила ошибку. Тэффи было настолько приятно ощущать его большую, теплую, надежную ладонь в своих, что отпустить его руку было выше ее сил, и когда Поль слегка ослабил пожатие, дрожащие пальцы Тэффи снова стиснули его ладонь.
Это подействовало на Поля, как искра, попавшая на сухой трут. Со свистом втянув воздух, он привлек Тэффи к себе. Она ощутила его всем телом – и мягкую шерсть костюма, и свежесть рубашки, и нежность его кожи, от которой веяло одеколоном, напоминавшим ей запахом дикий тимьян. Теперь Тэффи стало ясно, что с первой же минуты, когда она увидела Поля час назад, ей хотелось только одного – чтобы его руки обнимали ее, его губы искали ее рот…
Всего час? Этого мало, ей нужно больше времени, чтобы понять его губы, припавшие к ее губам, властно раздвигающие их, чтобы распробовать сладость меда и диких трав, наполняющих его дыхание. Времени, чтобы понять, почему она так стремится испить из этого источника, почему его объятия приводят ее в такое смятение, разжигают огонь, подобный пожару в неизведанной стране. Она чувствовала, что и его тело тоже в огне, и он прижимал ее сильнее и сильнее.
– Нет!
На самом деле ей хотелось не этого. Тэффи отстранилась от него, желая сказать ему, но прежде, чем она успела подобрать слова, он отпустил ее. Она отпрянула и поправила волосы, отчасти разочарованная, в чем отказывалась признаться самой себе.
– Ты не должна начинать то, что не собираешься заканчивать. – Каждое слово, произнесенное его глубоким голосом, разило, как пуля. – Никто никогда не говорил тебе этого?
– Я не хотела… Я не думала… – Она затихла, стараясь не поддаться страху перед силой, которую сама же и выпустила на волю. – Все потому, что я позволила тебе поцеловать меня…
– Ты не позволяла, ты приглашала. – Поль говорил сухо и сдержанно. – Несмотря на то, что я тебя предупреждал.