Но сейчас, в дневное время в многолюдном книжном магазине, мне ничего не грозит, внушала она себе. Лили, дыши глубже. Ты с этим справишься, как это бывало уже не раз. Сколько таких презентаций ты уже провела!
Несколько посетителей уже смотрели в ее сторону. Они явно собирались подойти к ее прилавку. Женщина с двумя детьми и мужчина в черной майке… Лили насторожилась, почувствовав что-то угрожающее в этом человеке с темными бровями, отросшими и выгоревшими на солнце волосами, решительно сжатым ртом и ястребиными чертами лица. Да и походка его была какой-то странной. Незнакомец напомнил Лили охотника, подкрадывающегося к своей добыче в лесной чаще.
О боже! Он шел к столу, за которым сидела Лили. Не он ли пугал ее своими ночными звонками и побывал в ее квартире? Нет! Он не посмеет напасть на нее здесь, в столь людном месте!
Но где же охрана?! В любом торговом центре она есть и обязана прийти на помощь в подобных случаях.
Сняв колпачок с ручки, Лили зажала ее в кулаке и опустила руку под стол. Улыбайся, говорила она себе. Улыбайся. Этот человек не должен догадаться, что ты испугалась. Даже если он и есть тот самый телефонный хулиган, то, если верить утверждениям полицейских, он не причинит тебе зла на людях. Подобные типы предпочитают действовать без свидетелей.
Но этот мужчина…
Он приближался, не спуская с нее глаз. У нее перехватило дыхание. Если он неожиданно нападет на нее… Неужели никто не увидит этого? Где менеджер магазина?..
— Мисс О'Мэлли? Мне кажется, у вас есть то, что по праву принадлежит мне, — сказал мужчина, явно стараясь сдержать раздражение.
Нет, подумала Лили, этот голос вовсе не похож на тот, который она слышала по телефону. Но ведь голос можно изменить!
Во рту у Лили пересохло, но она заставила себя посмотреть мужчине в глаза.
— Простите, что вы сказали? — спросила она, стараясь не выдавать охватившего ее волнения.
Глава вторая
Лили была сильной, закаленной жизнью женщиной. Детство и юность ее прошли в квартале, где стойкость и выносливость были необходимыми условиями для выживания. В последующие годы она бессчетное количество раз переезжала из города в город, из штата в штат. Она научилась одеваться, вести светскую беседу, есть устриц одной вилкой, а торт — другой. Но одному Лили так и не научилась — встречаться лицом к лицу с неожиданными бедами и противостоять им.
А этот человек явно предвещал беду, даже если он не был тем самым телефонным «террористом».
— Я знаю, вы завладели тем, что по праву принадлежит мне, — повторил мужчина, глядя Лили прямо в глаза.
Ее пальцы еще крепче сжали ручку, которую она купила по знаменательному случаю — ее первая книга заняла второе место в списке бестселлеров и не сдавала свою позицию три недели. Но могла ли эта «счастливая» ручка защитить Лили? Едва ли. С таким же успехом она могла бы защищаться и ключами от машины.
Лили стала нервно оглядываться вокруг, ища глазами охранников торгового центра.
— Если вы хотите купить книгу, то я…
— Я заплачу вам любые деньги. — Мужчина продолжал пристально смотреть на Лили. Никогда прежде Лили не видела таких синих, глубоко посаженных немигающих глаз.
Почему этот человек, внушая ей страх, в то же время заставлял ее испытывать необъяснимое чувство смятения? Страх — понятно. Его можно объяснить угрожающими телефонными звонками и проникновением в дом в ее отсутствие.
Но откуда такое смятение? В последний раз Лили испытывала это чувство, когда ее первая книга была переиздана в пятый раз и Лили предложили контракт на издание еще трех книг.
— Извините, но вы, вероятно, с кем-то меня спутали, — сказала Лили, взяв себя в руки.
Курт взглянул на карточку: «Лили О'Мэлли. Автор бестселлеров». Он перевел взгляд на вырезку из газеты, прикрепленную к плакату, висевшему тут же, и сказал:
— Нет, я вас ни с кем не спутал. Послушайте, вы заканчиваете в два часа? Я вернусь сюда к этому времени, и мы обсудим наши дела.
Совершенно растерявшись, Лили смотрела, как он повернулся и пошел все той же странной походкой. У женщины такую походку можно было бы назвать изящной и грациозной. Но как назвать такую походку у мужчины? Пугающей? Настораживающей? Она невольно подумала: как бы она могла описать эту походку?
Как женщина, она бы назвала ее сексуальной. Может быть, он и не был психом, за которого она приняла его сначала, но иметь дело с подобным мужчиной — значит подвергнуть себя большой опасности.