Пока сестра делала ей укол, Эмили так и смотрела в потолок, а потом закрыла глаза и повернулась к стене, пытаясь уснуть.
А Алекс стоял у окна, снова смотрел на нее и старался найти ответ на вопрос: что он сказал или сделал не так?
Утро было не очень добрым. Алексу так и не удалось поспать. Максимум – пару часиков подремать на неудобном стуле. Проснулся он, сидя рядом с кроватью, сложив руки и положив голову на них. Голова была тяжелой от недосыпа, поднять ее было трудно. Поэтому он просто повернулся, проморгался и посмотрел на Эмили. Она все еще спала, повернувшись на спину, но казалось, что ей было больно, так как она хмурилась и дышала рвано, будто всхлипывая. У него не было ни одной идеи, чем ей помочь. И их не будет, пока он не разбудит свой мозг. А для этого ему нужна порция кофе. Алекс встал, потер лицо, повертел шеей, пытаясь взбодриться. Потом помахал руками, разминая затекшие мышцы. И снова подошел к девушке. Она, казалось, успокоилась. Пока он думал, можно ли оставить ее одну, в палату вошла Сара.
Это было очень кстати, он хотел поговорить с мамой. Они вышли и Алекс рассказал о том, что случилось ночью. И о принятом им решении забыть прошлые обиды и заботиться о невестке, как о сестре.
В больнице Эмили продержали еще неделю. Кроме переломов у нее не было особых проблем.
Это время прошло однообразно. Днем с девушкой сидела Сара, а после обеда приходил Алекс и неизменно оставался на ночь. Он боялся, что ей снова приснится кошмар и понадобится его помощь. Но за все время был только один раз, когда Эми увидела плохой сон. И в этот раз она не кричала, проснувшись. Только открыла глаза и дернулась, чем разбудила Алекса, который спал, держа ее за руку. У него появилась привычка засыпать так: рядом с ней, рука в руке.
Днем они мало общались. Эмили много отдыхала, все еще чувствуя себя слабой. А на все попытки Алекса поговорить отвечала неохотно. Ей все время казалось, что она его обременяет. А он боялся слишком докучать ей, чтобы она не закрылась. И только ночью во сне девушка цеплялась за руку "мужа", неосознанно ища в нем опору и поддержку.
В конце недели Эмили все же выписали. И хотя девушка с нетерпением ждала этого дня, когда он, наконец, настал, она испугалась. Что ее ждет, она не знала. Но была надежда, а вдруг домашняя атмосфера поможет ей вспомнить?
Ожидаемо, едва попав домой, на Эмили не нахлынули воспоминания. Дом она не узнала, как раньше не узнала своих родных. И, к сожалению, дома она не почувствовала себя лучше. Все казалось чужим, как и она сама там.
Дом был красивым, большим, ухоженным. И казался Эми уютным, несмотря на внутренний дискомфорт. Девушка с удовольствием осматривала комнаты и сад. Из-за переломов она еще не могла самостоятельно передвигаться даже на костылях, поэтому Сара возила ее повсюду на коляске.
К огромному удивлению девушки ее очень тепло встретила домработница. Пожилая женщина Мэри, явно латиноамериканского происхождения, расцеловала молодую хозяйку в обе щеки и крепко обняла. И ее радость была такой искренней, что Эми растерялась. Вероятно, ее тут все очень любили, и ей хотелось оправдать такое хорошее отношение.
Первый день прошел в хлопотах, хотелось устроить Эмили как можно лучше. У Алекса было желание принять в этом самое активное участие, но срочное дело потребовало его присутствия в офисе. Накануне у них с матерью произошел разговор. Они должны были решить, как быть с их "семейной" жизнью. В какой комнате поселить девушку и где будет жить сам Алекс. У него была своя квартира в городе, но в данных обстоятельствах ему следовало пожить рядом с "женой". И Сара настаивала, что даже в одной комнате, чтобы создать максимальную видимость нормальной семьи. Таким образом, Алекс превратился в личную сиделку на вечер и ночь для Эмили, поскольку ей трудно было самой передвигаться и ухаживать за собой.
Полдня Эмили просидела на диване, окруженная со всех сторон опекой, которая сильно ее смущала. И к вечеру девушка спросила Сару, а чем собственно она занималась до аварии. Работала ли она? И свекровь рассказала, что она была переводчиком. Тогда Эмили спросила, где ее книги или записи. Может она хотя бы это вспомнит. Но когда Сара принесла все необходимое, девушка к своему сожалению поняла, что не помнит ни слова по-французски.
Это ее сильно расстроило. Так, что она не смогла сдержать слез.
Придя домой, Алекс застал Эми все еще плачущую. Она обложилась книгами и записями и Алекс заметил, что они все на французском. Он сделал вывод, что она, возможно, что-то вспоминает. Но ее слезы сбили мужчину с толку. Он дотронулся до ее руки, так как она, казалось, не заметила его прихода.
– Эми, что случилось? Почему ты плачешь?
Ее потерянный взгляд поразил Алекса прямо в сердце.
– Я почти ничего не помню. Сара сказала, что я была переводчиком. Я не могу понять – если это было моей профессией, то я должна вспомнить хоть что-то. Но я не помню. Узнаю некоторые слова, похожие на английские и все.
Алекс протянул руку, аккуратно вытер ее слезы. Собрал все книги, блокноты, тетради, сложил в кучку и отложил в сторону. Взял девушку за здоровую руку и сказал:
– Значит, надо пока отложить. Переключиться, отдохнуть. Не насилуй свой мозг, считай, что ты в отпуске. Займись чем-то новым, расслабься и просто отдыхай.
– Не привыкла отдыхать, когда другие работают.
Алекс усмехнулся:
– Откуда ты знаешь, что ты привыкла делать?
Эми пожала плечами:
– Не знаю, просто чувствую.
– Эми, дорогая, ты болеешь. В первую очередь тебе надо поправиться, а потом мы придумаем тебе занятие.
– Наверное, ты прав.
– Конечно, а теперь давай переместим тебя в столовую, мама говорила, что обед готов.
И аккуратно взяв невестку на руки, он перенес ее прямо в кресло у стола, проигнорировав коляску. Помог ей устроиться с максимальным комфортом и сел рядом. Сара, наблюдавшая за всем этим со стороны, только радостно улыбалась.
После обеда Алекс уединился в кабинете, а Сара повезла Эми прогуляться в саду.
Во время прогулки Эмили пожаловалась свекрови на то, что у нее ничего не получилось с французским и что "Картер" посоветовал переключиться на что-то другое. Сара предложила поучиться у Мэри кулинарии. Эми понравилась эта идея.
На следующий день Эми обратилась к Мэри с предложением помочь той на кухне и заодно чему-то поучиться. Мэри, как и говорила Сара, обрадовалась и тут же приступила к "урокам". У Эми обнаружился немалый талант и отличный вкус. В результате они вместе приготовили очень хороший обед. Девушка уже предвкушала, как придет "Картер" и похвалит ее работу. Но он к обеду пришел хмурый и злой. Вошел, чмокнул машинально мать в щеку, на Эми даже не взглянул, занятый своими мыслями, буркнул: "Приятного аппетита", и уткнулся в свою тарелку.
Эмили растерянно посмотрела на Сару, в глазах девушки стояли слезы. Она отложила приборы и, покрутив колесами коляски, отъехала от стола. И со словами:
– Извините, я, кажется, не голодна, – покатила из столовой.
Алекс недоуменно проводил девушку взглядом, потом взглянул на мать и буквально застыл от льда в ее глазах. Сара укорила его, что Эмили старалась приготовить для него обед, а он даже не обратил на девушку внимания. Он сразу понял, что надо пойти извиниться перед Эмили.
Алекс нашел ее на террасе. Плечи девушки вздрагивали, и он догадался, что она плачет. Алекс присел перед ней на корточки, взял ее здоровую руку в свою, а второй вытер слезы с щек. Приподнял ее лицо за подбородок, побуждая посмотреть на него, дождался взгляда и сказал: