– Так показал бы, как надо воспитывать, – сорвалось с мальчишеских губ.
Рука мужчины застыла с ложкой у рта, и он перевел нечитаемый взгляд на сына.
– Что ты вякнул, щенок? – ложка звонко упала в тарелку, разбрызгивая суп по столу. – Смеешь перечить отцу? – он встал из-за стола, чтобы преподать урок сопляку.
Занес руку для хлесткой пощечины и замер, увидев позади сына девочку. Сжал ладонь в кулак, нехотя отпуская её. Взгляд был прикован к гостье. В его взгляде читалась какая-то грусть, словно он увидел знакомый образ. Кажется, глаза мужчины блеснули от непрошенных слез, но он быстро взял себя в руки, успокаиваясь.
– Давайте ужинать, – примирительно предложил глава семейства, возвращаясь на своё место. Конечно, его поведение не осталось незамеченным, но никто не стал задавать вопросов.
Так пролетел ещё один год. Они росли, радовались своим маленьким достижениям, помогали маме, как просила называть себя тетя Эшли, и наслаждались жизнью, как могли. Она не стала лучше, проблемы не исчезли в одночасье, но, когда есть тот, на кого можно положиться и получить от него поддержку, всегда становится чуточку легче. Но у судьбы всегда есть подарки, которые кардинально меняют твою жизнь. Вот ты счастлив, когда жизнь и так окунула тебя лицом в грязь, но вот ты уже тонешь в ней по уши. И никто, совершенно никто не спасет тебя.
Они с Лео возвращались из школы после тяжелого учебного дня, когда у подъезда услышали крики с верхних этажей. Кто-то так сильно ругался, что прохожие невольно поднимали взгляды наверх. Голос тёти Эшли был таким обреченным, таким пугающим. А второй, мужской голос, казался смутно знакомым, но это не был дядя Питер – муж тёти Эшли.
– Слушай, – Лео резко развернул к себе Эви, – беги в школу, хорошо? Скажи охраннику, чтобы вызвал полицию, и не возвращайся, поняла меня? – он подтолкнул её в нужную сторону, а сам рванул в подъезд.
Этот голос он никогда не забывал. Этот липкий взгляд, что оценивал маму. Обещание, которое предупреждало о расплате. Всё это казалось таким нереальным, таким несправедливым. Почему спустя столько лет? Почему именно сейчас, когда жизнь практически начала налаживаться? Даже отец стал более сдержанным, когда застукал Эви в их доме, будто только и мечтал, чтобы в их семье была ещё и дочка. Это казалось странным, но так было легче жить.
Лео не успел. Он, чёрт возьми, не успел. Оставалось лишь два лестничных пролёта, когда послышался дребезг стекла и мимо подъездных окон пронеслось тело. Глухой шлепок. Время буквально замерло. Будто сквозь толщу ваты, он слышал испуганные крики с улицы. А перед глазами стоял взгляд матери, молящий о прощении сквозь слезы, словно она его увидела в этом гребанном подъезде. Лео сморгнул оцепенение и помчался наверх. Он не отпустит их просто так. Нет-нет-нет. Они не уйдут отсюда живыми.
Из квартиры вышел тот самый знакомый незнакомец. Его лицо освещала удовлетворенная улыбка. Он буквально наслаждался чужим отчаянием. Смотрел так снисходительно, как будто понимал всё, что творилось в голове у этого пацана. И подошёл вплотную, нарочно издеваясь над чужими чувствами.
– Мы снова встретимся, – искушающий шепот на ухо. – И тогда тебе придется заплатить за своё любопытство, – легкое похлопывание по плечу, и незнакомец спокойно ушел.
Лео не понимал: почему не может сдвинуться с места, почему не врезал ему, почему ничего не делает. Он обессилено осел на холодный бетон, пустым взглядом прожигая стену напротив. Сколько он просидел в таком положении, вряд ли сможет сказать. Но вот где-то поблизости завыла сирена. Вот перед ним стоит разъяренный отец, обвиняющий его во всех смертных грехах и желающий ему смерти. Вот на его руки надевают наручники. И последнее, что он помнит, истерику Эви, которая умоляла отпустить его, ведь он ни в чем не виноват. Губы исказились в горькой усмешке, ведь причина его счастья и всех бед теперь осталась совершенно одна. Но он не испытал к ней ни капли жалости.
Глава 1: Выпускной.
Эвелина в последний раз взглянула на себя в зеркало, оценив свой внешний вид, и натянула на лицо добродушную улыбку. Она давно искренне не улыбалась, судьба не давала такой возможности. После тех событий двенадцать лет назад, жизнь стала невыносимой. Дядя Питер – отец Лео, снова взялся за бутылку, упиваясь горем от потери супруги и сына. В тот вечер, когда дядя вернулся с суда, он сказал: «Его посадили, значит виноват. Не пытайся его оправдать в моих глазах. Ещё нескоро выйдет, не жди чуда». Тогда Эвелина проплакала всю ночь, даже не зная, в какую тюрьму отправили Лео. Так больно и тяжело. Несправедливо. Теперь у неё никого не осталось, к кому бы она смогла обратиться за помощью и поддержкой. Родной отец вовсе стал реже появляться, пока совсем не пропал.