— У всех английских принцев уже есть невесты, — сухо ответила Джейн. — Мне вполне хватит хорошего человека, который будет меня любить.
— Дядя Энрико — хороший человек. А сегодня я видела, как он поцеловал тебя. Теперь ты должна выйти за него замуж?
У Джейн голова пошла кругом.
— Мария, люди могут целовать друг друга по разным причинам. Это вовсе не значит, что они хотят жить вместе. Часто они женятся и выходят замуж совсем за других. — Внезапно перед ней возникло лицо ликующей, самодовольной Кармен. Джейн откашлялась и начала: — Ну… в некотором царстве, в некотором государстве…
Мария уснула задолго до конца сказки. Джейн, поправив на ней одеяло, тихо спустилась по лестнице. Она решила порисовать во дворике. Нельзя позволять себе думать. Или надеяться. Особенно надеяться.
Войдя в столовую, Джейн тут же увидела лежавший на столе сверток, завернутый в черную с серебром бумагу. Под ленточку была подложена записка. Прокрался тихо, как кот, подумала Джейн. Вынув сложенный вдвое листок бумаги, она прочитала написанные решительным почерком слова:
«Не расценивайте этот подарок как намек или попытку откупиться. Верьте, что я ничего не хочу взамен».
Сгорая от любопытства, Джейн сняла обертку и обнаружила внутри коробку. Из нее дрожащими руками Джейн вынула сумочку. Четкие, классические линии, роскошная мягчайшая кожа, золотая застежка… Девушка погладила сумку, наслаждаясь прикосновением к дорогой вещи, а затем открыла замок.
Внутри лежала простая белая карточка. На ней было написано «Энрико», и больше ничего. Чувствуя, как колотится сердце, Джейн быстро поднесла карточку к губам, а затем положила ее во внутренний карман сумочки, изнутри отделанной шелком. Это сладостно-горькое напоминание останется с ней до конца ее жизни.
Глава 11
День казался бесконечным. Джейн пыталась рисовать, но любимое занятие не оказывало обычного успокаивающего действия. Что бы ни начинала она набрасывать, на листе появлялась высокая мужская фигура, и Джейн не могла избавиться от этого образа.
В конце концов она перестала бороться с собой и стала думать об Энрико Сальвадоре. Что означал его подарок? Джейн несколько раз перечитала записку, но так и не сделала никаких выводов. Поэтому она обрадовалась, когда вернулся Себастьян. Сам не свой от восторга, он прижимал к груди дорогую игрушечную модель автомобиля. Мария как раз проснулась после дневного сна. При виде брата, хваставшегося новой игрушкой, девочка сердито поджала губы, поэтому Джейн дипломатично предложила детям убрать машину и немного порисовать.
Брат и сестра с удовольствием откликнулись на предложение. Время, остававшееся до обеда, Джейн потратила на то, чтобы не дать им забрызгать друг друга и весь двор ее драгоценной акварелью. Кончилось тем, что она едва загнала расшалившихся детей домой переодеться.
Когда все трое шли к вилле, Джейн тревожило, как она посмотрит в глаза Энрико. Она вновь и вновь повторяла про себя слова сдержанной благодарности. Но в коридоре ее встретил с лицом мрачнее тучи Пол.
— Черт побери, я бы хотел знать, что происходит! — свирепо прорычал он. — Эта ее тетушка сказала, что Кармен куда-то собирается с графом. Проклятие, сама Кармен не сказала мне об этом ни слова!
— Мне очень жаль, — ровно промолвила Джейн, пропуская детей в гостиную и пытаясь не показать, что слова Пола ей тоже причинили боль. — Но, пойми, ведь они оба совершенно свободны. В конце концов, вы с Кармен не помолвлены, верно?
— Не помолвлены, — скрепя сердце согласился Пол, — однако все шло к тому. По крайней мере, мне так казалось. Но теперь я ни в чем не уверен. Только мы прибыли в Испанию, как Кармен стала совсем другой.
Сомневаюсь, сухо подумала про себя Джейн. Она всегда была такой. Просто больше не считает нужным притворяться.
— Не знаю, что и делать, — расстроенно признался Пол. — Так и подмывает собрать вещички и махнуть обратно в Англию. Что ты скажешь?
Не веря своим ушам, Джейн уставилась на молодого человека.
— Сам решай, Пол. Я не слишком подходящий человек, чтобы давать тебе советы.
— Ты женщина, — нетерпеливо ответил тот. — Как ты думаешь, Кармен опомнится, если я уеду?
Она — едва ли. Возможно, опомнюсь я, но совсем не в том смысле, как ты думаешь, иронически сказала про себя Джейн.
— Я думаю, что если человек любит, то он должен бороться, как бы больно ему ни было. А махнуть рукой и удрать проще всего. Это ничего не даст.
— Браво, Джейн! — По лестнице спускался насмешливо улыбавшийся Сальвадоре. — Но стоит ли награда таких усилий?
Заранее заготовленная благодарственная речь насчет сумочки тут же куда-то испарилась. Энрико был одет в элегантный летний костюм. Пиджак прекрасно сидел на его широких плечах, брюки подчеркивали узкие бедра и длинные ноги. Роскошную картину довершали бледно-кремовая рубашка и шелковый галстук дерзкой расцветки.
Следовало радоваться, что жертвой этого великолепия должен был пасть кто-то другой. Но она почему-то была совсем не рада.
— Я об этом не думала, граф Сальвадоре, — пробормотала Джейн. — Извините, мне нужно идти к детям.
В эту минуту из гостиной донесся гневный крик Марии.
— О Боже! — Распахнув дверь, Джейн увидела, что Мария со слезами на глазах бросилась на графиню и начала колотить ее.
Джейн устремилась вперед, но Энрико оказался быстрее. Он схватил бившуюся в истерике девочку и оттащил ее от графини.
— Что это значит? Что случилось?
— Мои цветы! — рыдала Мария. — Цветы, которые я купила для мамы… Она выкинула их! Я ненавижу ее… ненавижу…
— Успокойся, дорогая. — Джейн опустилась на колени, обняла девочку и холодно посмотрела на графиню. — Я уверена, тут какая-то ошибка. Твоя бабушка не могла сделать это нарочно.
Графиня скривила накрашенные губы и пожала плечами.
— В вазе стоял какой-то безвкусный букет… Цветы уже увяли, и я велела их выбросить.
— Они не увяли, не увяли! — Мария оторвала заплаканное лицо от плеча Джейн. — Ты врешь! Ты злая… ведьма!
— Хватит! — Голос дяди заставил ее замолчать. Затем Энрико повернулся к графине. — Зачем ты это сделала?
Монсерат театрально вздохнула.
— Я не могу находиться в одной комнате с увядшими цветами. Это моя слабость, но… — тут в ее голосе прозвучала металлическая нотка, — все это мелочи по сравнению с той дикой вспышкой гнева, жертвой которой я стала. Ты сам видишь, дорогой Энрико, Мария не в состоянии владеть собой. Возможно, теперь Паула поверит мне: девочке нужен строгий присмотр. Цыганская жизнь, которую ведут ее родители, плохо сказывается на ребенке. Сколько раз я это говорила? Но после случившегося Пауле придется со мной согласиться.
Энрико нахмурился.
— Да, что-то надо делать, — пробормотал он, глядя на племянницу.
— Нет! — вырвалось у Джейн. — Марию смертельно обидели. Ее спровоцировали! Выкинуть цветы, которые девочка выбрала для матери, мог только жестокий и бессердечный человек!
Воцарившуюся тишину нарушил нервный смешок графини.
— Значит, сеньорита Колдер стала в этом доме арбитром! Что ж, совершенно ясно, кто поощряет Марию вести себя подобным образом. Ребенок набрасывается на меня с кулаками, а временная няня, которой его безрассудно доверили, ищет этому оправдание!
Лицо Энрико стало суровым.
— Джейн, уведите детей во флигель. Я попрошу Хуаниту принести вам обед туда.
Джейн поднялась, держа Марию за руку.
— Сеньор… Энрико… пожалуйста, можно поговорить с вами наедине?
Сальвадоре, однако, смотрел словно сквозь нее.
— Прошу прощения, сеньорита, сейчас у меня нет времени. Мы поговорим утром.
— Тогда мне нужно сказать несколько слов сеньоре Каприати, — стояла на своем Джейн.
— У Паулы болит голова. Она обедает у себя в комнате и не желает, чтобы ее тревожили, — нетерпеливо возразил граф. Его мысли, очевидно, были заняты чем-то другим. — А сейчас, Джейн, сделайте одолжение, выполните мою просьбу.