- Дверь откроешь сам и захлопнешь. Пока. – Леня опять наполнил стакан и выпил залпом.
Когда Викентий вышел на улицу, у него было чувство, что он побывал в зоне, - именно таким было ощущение от общения с Леней, как будто в зоне на нарах обсуждалась очередная новость, и почти по фене - весь Леня, с его ужимками, был какой-то блатной. Викентий вспомнил, как он рукавом рубашки справа налево вытирал рот после очередного стакана, и как-то странно поводил губами вверх вниз, и из стороны в сторону: «Типичный зек, хоть и одет фирменно».
Викентий сел в свой темно-зеленого цвета «Рено», напичканный электроникой, который он удачно купил за пять тысяч долларов у своего приятеля, и поехал прямо к Симоне, как они договаривались, чтобы обсудить ремонт и заем денег. И тут он вспомнил картину на стене в квартире Лени, и шальная мысль пришла ему в голову: стать любовником Симоны, - и чтобы придать этой мысли значительность, он про себя добавил: «И удобно, и денег больше». Но эта вторая половина мысли мало занимала Викентия. Главной была первая - «стать любовником». В этой мысли его интересовал сам процесс «стать».
Викентий по натуре был человеком осторожным, рациональным и, но всегда с женщинами попадал в ситуации самые простые, и всегда дело заканчивалось женитьбой. То ли ему попадались женщины, видевшие его в качестве мужа, и сразу; то ли он терял с ними осторожность, – но женился он уже несколько раз, и ни разу ему не удавалось «стать чьим-то любовником».
Вот и сейчас он был женат на неинтересной, толстой и неумной Юле, которая в нем души не чаяла, считая его суперменом и не подозревая, что, вообще-то, он не только не супермен, но даже не средней руки мужчина. Ее неопытность в сексуальных делах ограничивалась общением с законным мужем два раза в месяц. Но этого ей было достаточно, чтобы быть уверенной в том, что он половой гигант, и таким она его выписывала перед своими подругами. Ее все устраивало в этом чуть выше среднего роста, сутулом, худощавом мужчине, Викентии. В довершении всего, у него были очки-линзы, которые постоянно съезжали на кончик носа,– ну чем не красавец! Но любовь Юлии видела все это в необыкновенных красках.
Когда он приходил домой, она суетилась вокруг него, не зная чем ему угодить, и, конечно, все самое вкусное, что могла изобрести стриженая под мальчика головка Юли, выставлялось на стол, и счастливая, довольная жизнью, улыбающаяся Юля садилась около Викентия и не сводила с него глаз. А он каков? Решил «стать любовником» Симоны! Но Юля не могла представить, что кроме нее Викентий думает о ком-нибудь другом. Так случается со всеми влюбленными, и слава Богу, что на людей находит это затмение разума, - иначе, род человеческий в один прекрасный день прекратил бы свое существование.
Коварный Викентий не подозревал, каким он владеет сокровищем – своей женой Юлей. Женился он без намека на любовь – их свели знакомые и оставили на ночь вдвоем, после чего Юля впала в это бесконечное состояние восторга, что очень раздражало Викентия, но он этого не показывал. По своему предназначению он был примерный муж, но всегда мечтал быть именно тем суперменом, которым его считала Юля – он и жил то с ней именно из-за ее высокого мнения о нем. Однако, он понимал, что мнение Юлии не является для него единственно важным. В глубине души он сомневался, что такая женщина, как его Юлия, может оценить его по достоинству. А он стремился стать героем любовником. И вот, Симона!
Да! Именно о такой женщине он мечтал и грезил. И вот сейчас он с ней увидится у нее на квартире, куда впервые она его пригласила. По своей неопытности, Викентий, когда по телефону Симона сказала «А вы не могли бы сейчас ко мне заехать?», воспринял это приглашение как предложение чуть ли не «переспать». Викентий ехал к Симоне с одной единственной мыслью «Стать любовником…» - и от этого слова «Любовник» он чувствовал себя выше, красивее и лучше. И он был прав. Не всякий про себя осмелится подумать « Любовник». Обычно, мужчины часто меняющие женщин, которые быстро с ними сходятся, в отношении себя не употребляют этот опереточное название : «Любовник». Но для Викентия это слово было в одном ряду с титулом графа или князя.
Викентий остановился прямо около парадной Симоны. Выйдя из машины, он гордо осмотрелся по сторонам – никого не было, кто бы мог его видеть в этот ответственный момент его жизни. К счастью, неожиданно из парадной Симоны вышла пожилая женщина и с интересом уставилась на Викентия – такой был у него экзотический вид: ярко-желтый пиджак, темно-синие брюки, ворот рубашки застегнут наглухо и лакированные ботинки с острыми носами на высоких каблуках, какие носят последние модники. При этом он стоял широко расставив ноги, держа руки в карманах и оглядывался по сторонам, как будто кого-то искал. Он ждал, чтобы его кто-нибудь заметил из прохожих. И, конечно, увидев такого необычно одетого и странно себя ведущего человека, женщина, вышедшая из парадной ему навстречу, замерла. Именно этого и ждал Викентий - любопытного наблюдателя. Он повернулся к женщине лицом и смело посмотрел ей в глаза, потом резко отвернулся, чтобы захлопнуть с шумом дверь машины, и потом опять дерзко взглянул на застывшую перед ним женщину. Она не изменила своего положения, пока дверь парадной не захлопнулась за странным человеком.
Птицей влетел на третий этаж наш Викентий и позвонил. Симона сразу открыла ему дверь, и вот Викентий из этой жизни перешел за порог другой жизни, жизни в гроте, где камни, цветы и материи составляли общий фон. И все это чудо умещалось в трех комнатах постройки шестидесятых годов. Оказавшись у Симоны, мужчина забывал о месте и времени, и все, что так или иначе обсуждалось с ней, не касалось предметов земных. Симона умела создать атмосферу возвышенного и мистического.