Иду за ней по коридору, только и успевай рассматривать все вокруг себя. Замечаю одну пустую стену. Здесь бы изобразить что-то. Мне кажется, будет интересно. Краски в руки не брала уже полгода, палитры пылью покрылись, а мольберт наверняка скрипит, если его разобрать.
— Тая, мне передали, что у вас какой-никакой, но опыт есть.
Вероника идет быстро, изящно переставляет ноги на высоких каблуках. Ее голос долетает до меня с опозданием, приходится постоянно вслушиваться.
— Да, я несколько месяцев проработала в ночном клубе.
— Значит, вы знаете, что такое быстро исполнять заказы, — оборачивается и коротко посылает улыбку. Я надеюсь, Вероника не такая противная, как хостес в первом ресторане.
— О, да, - только и говорю в ответ.
Мы заходим в небольшой кабинет. Присаживаюсь не стул напротив стола, заваленного бумагами. Так все интересно и необычно. В клубе было по-другому. Просто пришла, отработала, получила деньги и ушла.
— Вот, заполняй. С тебя еще медкнижка и документы из списка, — указывает она на один из переданных листов.
Пробегаю глазами. А Игнат серьезно относится к своей работе.
— График 2/2. Пока у тебя испытательный срок. Будешь учиться. Нужно будет вызубрить меню, все блюда, вплоть до того, при какой температуре они готовятся и на каком рынке мы покупаем помидоры. То же касается и алкоголя. Какой, к чему и вообще зачем.
Вероника говорит монотонно, будто давно заученный текст. У меня колени вибрировать начинают оттого, что меня ждет. В клубе было проще. Записать заказ и передать на кухню. Забрать, пробраться через орущую толпу и разложить на столе. Четко, без промедления и очень желательно с милой улыбкой на лице.
— Пока все ясно?
— Да.
— Дальше. Внешний вид опрятный. Маникюр нюдовый или френч. Никаких кричащих оттенков и ведьминских когтей. Макияж скромный, неяркий и аккуратный. Никаких наращенных ресниц, - вглядывается в мои глаза, - и длинных не заправленных волос. Официант - лицо заведения.
Вероника полностью впитала в себя все то, о чем она сейчас говорила. Будто с нее и лепили образ идеального сотрудника ресторана.
— Ну, и главное…
Дверь открывается резко, окидывая прохладным потоком воздуха. Даже оборачиваться не надо, чтобы узнать, кто стоит на пороге. Аромат укрывает густо, кустится вокруг и плети свои закидывает на меня.
— Игнат? Ты же не собирался сегодня приезжать, — ее взгляд бегает по нему, будто призрака увидела.
— Не собирался, — Игнат переводит взгляд на меня, цепляет так, что больно становится. Острым крючком в рану вонзается и тянет на себя. Кричать хочется.
Игнат проходит в середину кабинета и осматривается, словно ни разу в жизни не был здесь. Две пары глаз уставились на него, боясь сделать и вдоха. Начальник…
Контролирую каждое свое движение. Тело кажется тяжелым и грузным под силой его энергетики. Она все еще давящая.
— Вы уже обо всем договорились? — спрашивает он Веронику.
— Хотела еще сам ресторан показать.
Позвоночник превратился в ствол векового дерева. Держит спину ровной, не позволяет сгорбиться. А ноги вросли в пол как корни.
— Пошли, — обращается он ко мне и выходит из душного кабинета. Температура здесь выросла до невыносимого значения. Горячим паром дышу и обжигаюсь.
Перевожу быстрый взгляд на Веронику в какой-то нелепой попытке попросить о помощи. Мне ужасна мысль остаться с ним снова один на один. Она невнятно пожимает плечами и утыкается в документы. Меня словно и нет уже здесь. Забираю рюкзак и выхожу.
Надеюсь, во время работы мы будем сталкиваться так редко, как только это возможно. Он нервы в пучки собирает и поджигает одним своим присутствием.
Игнат идет вперед, не оборачиваясь на меня. Уверенной походкой пересекает главный зал. Украдкой любуюсь им. Каждым шагом и суровым взглядом. Под кожей шевелится слепое восхищение. Только самой себе и могу признаться.
Останавливается напротив массивной, черной двери. Сердце как усталый насос качает кровь, сбиваясь и ломаясь. Кусаю губы и чувствую металлический привкус на кончике языка.
— Проходи.
Мажу по нему взглядом снизу вверх не доходя до глаз, которые пробирают как трескучий мороз.
Игнат пропускает меня первой. Это… приятно греет, но и запускает программу самоликвидации. Взрывает каждый уголок в теле.
Ощущение какой-то потерянности.
— Зачем мы здесь?
Остаюсь стоять у двери. Пальцы отстукивают по бедру порывисто. С плеча свисает рюкзак, и я постоянно его одергиваю. Все как-то резко получается, топорно.