Комната оказалась тем местом, где они могли тихо и мирно беседовать наедине, изящно жестикулируя, словно исполняя какие-то удивительные балетные па; они смотрели в зеркало, улыбались, восхищались своим отражением, и обе испытывали одинаковое наслаждение собой и своей собеседницей.
У обеих женщин были восхитительные волосы, ниспадавшие на спину до самой талии, у Джасинты — сверкающие черные, волнистые и завивающиеся на концах, у Шерри — красно-коричневые, напоминающие отполированное красное дерево. Глаза у них одинаковые — огромные, черные, казалось, они излучают волнующее сияние. Губы — мягкие, розовые, налитые свежестью. Они были очень похожи друг на друга и в то же время очень разные. Ибо если Шерри отличалась веселой непредсказуемостью в поступках и в манерах, Джасинта, напротив, обладала неподдельной гордостью и достоинством, вследствие чего часто производила на окружающих весьма серьезное впечатление.
— Послушай, дорогая, — ласково проговорила Шерри. — Сядь-ка, и я расчешу тебе волосы, как делала это прежде. Помнишь? Правда, это было так давно…
Джасинта уселась на небольшой фиолетовый диванчик, сложенный из двух примыкающих друг к другу изящных кресел, обитых ярким алым плюшем, с вырезанными на них розами и виноградными лозами. Она откинула голову назад, и Шерри медленными, ритмичными движениями начала тщательно расчесывать роскошные волосы. Несколько минут Джасинта сидела с закрытыми глазами, изо всех сил стараясь не разрыдаться, настолько это казалось ей трогательным. Ибо теперь они с Шерри были снова вместе, и Джасинта все сильнее ощущала пустоту лет, проведенных без материнской нежности и любви.
Неожиданно она вздрогнула всем телом, но потом с извиняющейся улыбкой посмотрела на мать.
— Мне сейчас почему-то вспомнился отец. Кажется, я по-прежнему боюсь его. А знаешь, он постоянно заботился о том, чтобы я не заболела чахоткой. Он беспокоился об этом всю мою жизнь, и, если я подхватывала небольшую простуду после дождя или сквозняка, к нам в дом беспрестанно приходили врачи. Один за другим… По-моему, в конце концов он сумел внушить себе, что ты действительно умерла от чахотки.
— Каков лицемер! — презрительно воскликнула Шерри. — Надеюсь, он не умрет до глубокой старости. Представь себе, каким утомительным покажется ему здешнее времяпровождение, когда он попадет сюда дряхлым старцем! — Они тут же весело рассмеялись, а потом Шерри предложила: — Давай наметим какие-нибудь планы на будущее. Поговорим о том, чем мы будем здесь заниматься.
— Давай! — радостно согласилась Джасинта, хлопая ладошками по коленям, словно маленькая девочка. Потом села прямо, скрестив ноги. — Действительно, займемся планами.
— Знаешь, здесь самое живописное место, какое только можно вообразить. Мы можем взять экипаж, свой, личный, или сесть в дилижанс, где с нами будут и другие люди — если ты, конечно, захочешь, — и кататься повсюду, где душе угодно. Я почти ничего не видела, поскольку просто-напросто еще ни разу не выезжала осматривать окрестности.
— Ни разу? В течение двадцати лет? — удивилась Джасинта.
— Здесь время бежит очень быстро. И оно пролетело, прежде чем я успела понять это. Вообще-то мне постоянно хотелось побродить вокруг. И тут появляешься ты. Наверное, мы смогли бы переночевать на открытом воздухе, разбив лагерь. Это было бы так мило, тебе не кажется?
— Но ведь это, должно быть, очень опасно. Медведи, пантеры, дикие индейцы. Неужели ты не боишься?
— Наверное… Что ж, тогда можно устроить вечеринку. Веселую вечеринку, с гостями! Да, конечно! Вот так мы и поступим!
Они продолжали беседовать, планируя, как заполнят свои альбомы самыми красивыми видами, какие им только встретятся (как поступала каждая из них во время своего путешествия по Европе); они радостно обсуждали, как будут собирать гербарий из цветов. Буквально за несколько минут у них уже было готово множество удивительных проектов.
— Мы будем так счастливы! — проговорила Джасинта радостно.
— Время станет просто пролетать мимо!
— А теперь… — Джасинта поднялась со своего места. — Наступила моя очередь расчесывать тебе волосы.
— Я только сбегаю к себе за моим гребешком. Это не займет и минуты…
И Шерри легкими, воздушными шагами устремилась к двери. Перед тем как выйти в коридор, она поцеловала у Джасинты кончики пальцев. В тот самый момент, когда Шерри исчезла за дверью, Джасинта неожиданно услышала за спиной какой-то звук и почувствовала, как в комнату ворвался холодный воздух. Она мгновенно развернулась кругом, и по ее телу от ужаса пробежали мурашки. В животе появилось такое ощущение, словно там находился теперь литой металлический шар.