Еще будучи во Франции, Марк знал, что ведутся переговоры, стороны встречались не единожды. В результате королю Франции было разрешено вернуться для сбора выкупа, а его место заняли четыре герцога, в том числе два сына короля.
Побег герцога Анжуйского привел в шок многих, в том числе и Марка. Ему поступок сына короля казался неразумным, но все же у отца нет причин добровольно возвращаться. Никаких. Только долг чести.
Марк видел Иоанна II на поле битвы, он храбро сражался и не отступил, когда приближенные бежали.
– Да, это на него похоже.
Приятно, что хоть для кого-то слово «честь» не пустой звук.
– Он написал королю Эдуарду, – продолжал Ангерран, – что им движут благие намерения и честь. Даже будучи изгнанными из нынешнего мира, эти добродетели должны жить в умах и сердцах наследных принцев.
Благие намерения. Честь. Именно они подвигли заложников на выполнение своей миссии. Ибо они добровольно стали пленниками не из-за выкупа, а слова, данного одним рыцарем другому.
Внезапно в голову, как озарение, пришла мысль.
Де Куси, один из достойнейших рыцарей королевства, прибыл в эти земли в числе сорока высокородных аристократов, чтобы заместить короля. Если Иоанн возвращается в Англию…
– Послушай, значит, ты можешь вернуться домой! – воскликнул Марк, испытав при этом легкую зависть.
В Англии без Ангеррана будет еще холоднее.
Де Куси кивнул и с недоумением посмотрел на друга, будто сам даже не подумал об очевидном.
– Да. Домой.
Марк улыбнулся:
– А что-нибудь известно о том, что ждет нас?
Марк прибыл сюда вместо графа д'Уаза, взятого в плен другим английским рыцарем, продавшим свой интерес в получении выкупа человеку, более подготовленному для долгого ожидания.
Ангерран покачал головой.
Да, король доказал, что самое важное – сохранить честь. Марк привез в Англию только часть выкупа за свободу графа, теперь он должен оставаться в плену до выплаты оставшейся суммы. Ему было обещано, что к Пасхе все будет закончено.
Марк даже себе боялся признаться, что в эти предпраздничные дни его посещали мысли о побеге, возможно, это связано с тем, что сын короля совершил его перед самым Рождеством. Теперь же, в связи с новыми обстоятельствами, слабость казалась ему постыдной. Он даже в мыслях не имел права позволять себе предать своего короля и дать возможность кому-то заподозрить Марка де Марселя в бесчестии.
– Когда он прибудет?
– Его величество отпразднует Рождество в Париже и после этого пересечет Ла-Манш.
Итак, Иоанн будет в Англии к концу года. Граф д'Уаз, несомненно, передаст с его подданными оставшуюся часть выкупа за себя или вернется, как и король. Тогда он, Марк, будет свободен.
Де Куси встал и направился к двери:
– Это уже скоро. Многое надо подготовить.
Марк поежился и подбросил в огонь хвороста. Он уже сожалел, что отказался от предложения отправиться со двором в Виндзор. Здесь его ждет самое холодное и тоскливое Рождество в жизни.
– Мне необходимо новое платье, – решительно заявила принцесса. – Для встречи с королем Иоанном.
– Вы полагаете, он запомнил то, что было на вас в последний раз?
Сесилия улыбнулась. Хорошо бы Анна Стэмфорд все еще была в свите графини Кентской. Несмотря на то что они находились по разные стороны, обе любили обмениваться взглядами и вести бессловесный диалог, наблюдая войну за место первой модницы между принцессой и Джоанной. Правда, до нее доходили слухи, что Анна ушла в монастырь. Возможно, это и к лучшему. Жизнь при дворе тяжела для хромой девушки.
– С тех пор мода изменилась, – произнесла Изабелла. – И времени до приема по случаю визита короля осталось немного.
В Сесилии опять проснулась ненависть к французам.
– По случаю прибытия пленника?
– Прежде всего он король, – отрезала Изабелла и вскинула подбородок, напоминая о своем положении.
Дочь Эдуарда была легкомысленна, но никогда, впрочем, как и Сесилия, не забывала о своем месте и долге.
– Я говорила с Ангерраном, – продолжала принцесса. – Он считает, что Иоанн первым делом пожелает отправиться в Кентербери, а потом присоединится ко двору. Потому мы решили…
– Мы?
– Ангерран и я. Поскольку я буду в Виндзоре, я поручила ему заняться приготовлениями к достойной встрече короля.
Сесилии неприятно было слышать, что Изабелла обсуждает свои планы с посторонним, тем более с заложником. Она особа королевской крови и не состоит в браке. Единственными, кто мог ей возразить, были родители – король и королева Англии.