Оставив слуг разбираться с вещами, Сесилия и Гилберт поспешили в комнаты, ближе к огню.
Когда тепло камина наконец согрело все тело до последней косточки, она сняла плащ и села, положив ладонь на руку Гилберта:
– Я непременно выясню, могу ли я получить скульптора обратно.
Молодой человек улыбнулся:
– Когда?
Этот вопрос дал ей понять, что перед ней уже не тот юноша, которого она знала. Он стал мужчиной, решительным и твердым, сейчас он даже готов взять с нее слово. Сесилия не думала обижаться, он тоже любил ее отца и маму.
– Скоро. До праздника Двенадцатой ночи.
Она сделает все, чтобы ритуал погребения был должным образом завершен и родители покоились с миром. Однако это никогда не изменит ее чувства к людям, виновным в их кончине.
Марк с другом скакали рядом в окружении рыцарей, впереди уже показались стены Виндзора. Он видел немало замков во Франции, начиная с тех, что принадлежали семье де Куси, и был уверен, что поразить его невозможно. Однако он ошибался.
– Хорошая крепость, – кивнул Ангерран.
Пожалуй, даже это слово не вполне подходило для описания того, что он увидел. Как и Шато-де-Куси, замок стоял на холме, крутые склоны которого и близость реки делали осаду почти невозможной. Стены были очень старыми, казалось, их возвели несколько сотен лет назад, когда нормандский бастард перебрался через Ла-Манш, чтобы править Англией.
Въехав на территорию, Марк увидел внутренние, недавно построенные стены и красивые здания из нового камня. Поморщившись, он не без восхищения был вынужден признать, что нынешний король – неплохой строитель, хотя, скорее всего, заплатили за его прихоть французы.
Де Марсель не ожидал, что их примут торжественно, но их встретила сама леди Изабелла, при этом она вела себя так, будто замок принадлежал ей безраздельно. Ангерран держался так, словно был самым почетным гостем.
Марк бросил поводья конюшему, но остался стоять в отдалении, дав возможность паре обменяться улыбками и взглядами. Оглядевшись, он заметил в стороне графиню, зябко кутавшуюся в теплый плащ, так же не сводившую глаз с принцессы и де Куси.
Она сделала шаг к ним, будто желая прервать любезности. Резкий порыв ветра распахнул полы плаща. Марк подошел, встал так, чтобы закрыть обзор и поправил накидку.
Она подняла на него удивленные глаза и поежилась. От холода ли? Грациозно вскинула голову. Темные волосы подчеркивали белизну кожи. Одежды закрывали длинную шею, лишая возможности полюбоваться ею хотя бы мельком.
Марк отпустил полу плаща и убрал руки. Следует быть осторожнее, не прикасаться к графине без необходимости и желательно держаться на безопасном расстоянии.
– Ваш остров – самое холодное место из всех, что я посещал.
Сесилия повела плечами:
– Эта зима не самая суровая. Хотя морозы начались в сентябре и с той поры не давали нам передышки.
– Так вы признаете, что климат у вас ужасный?
Она улыбнулась:
– Вы обвиняете англичан и в этом?
Он обвинял их во всем, но сейчас, рядом с ней, ему внезапно стало теплее. Только этого не хватало. Разве у него мало проблем?
Марк откашлялся:
– Даже королям не под силу изменить волю Бога.
Лицо графини исказилось, она отвернулась, будто он невольно напомнил ей о чем-то очень личном.
– Отойдите, – велела она, пытаясь заглянуть ему за спину. – Я не вижу, что они делают.
Де Марсель не двинулся с места. Он пришел сюда не помогать, а мешать, держать не Ангеррана, а ее на расстоянии.
Сесилия вздохнула:
– Я понимаю, но принцесса…
– Сесилия! – раздался голос Изабеллы.
– Ступайте, – кивнула она де Марселю. – Принцесса лично покажет вам покои.
Графиня прибавила шаг, явно намереваясь догнать пару и прервать их интимный разговор. Марк остался стоять на месте, заставив ее повернуться, остановиться и дать, таким образом, возможность Изабелле и де Куси пройти вперед и скрыться в башне замка.
Сесилия вынуждена была дождаться де Марселя. Наконец они прошли к крутой, ведущей на самый верх лестнице. Стены напомнили Марку о холодном лондонском Тауэре.
– Вы ведете нас в покои или в камеру?
– Если бы не я, вы бы оставались сейчас в Лондоне. Между прочим, до недавнего времени здесь находились королевские покои, вы должны ценить оказанную честь.
– Вы постоянно твердите мне о необходимости оказывать уважение, а сами не испытываете ко мне ничего похожего.
Сверху до них долетел женский смех и эхом разнесся по всей башне. Леди Сесилия тревожится не без оснований, но он обязан поддержать друга, предоставить шанс добиться милости принцессы и получения земель. В то же время графиня должна думать, что он полностью ее поддерживает.