Мужчина положил гаджет на место и тут же вспомнил, каким образом ноющий – и уже мертвый – уродец, по его же словам, собирался отомстить своим сверстникам, в особенности какой-то там Кате… или Лере? Неважно. Улыбнувшись, он представил, как бы тот в такой вот непроглядной темноте нашел труп и попытался своим никчемным ножичком (который остался на полу чердака) отрезать ему голову. Вот кретин!
Зато он проделал все как надо: отрезал гниющему мертвяку голову, а тело развернул плечами к проему между ящиками и стеной. Держа голову за волосы, опустился на одно колено, выключил фонарь. Оставалось дождаться.
Прошло двадцать минут, тридцать, сорок… мужчина уже проклял всех и вся на свете и дал себе слово, что еще немного – и уйдет отсюда. И плевать на эту выронившую телефон дуру. Разве что гаджет ее себе присвоит.
Однако гости заявились – он их услышал. О да, в такой тьме и тишине (не считая шума ветра с улицы и трезвонящего под лестницей мобильного) слух обостряется.
Видя силуэты девушек, он метнул им под ноги отрезанную голову. Те осветили ее, завизжали. А он поднял с пола тело, обхватив за подмышки, и, удерживая перед собой на весу, побежал на них. Одна успела взбежать по лестнице и захлопнула дверцу, что только сыграло ему на руку.
О да… сыграло на руку.
Поглощенный донельзя приятными свежими воспоминаниями, рыжеволосый, словно улизнувший из осточертевшей ему психиатрической лечебницы безумец, не прекращал злорадно лыбиться уже с десяток минут, исподлобья смотря куда-то за горизонт (когда таковой открывался на длинной прямой), при этом стараясь следить за движением и в кармане теребя отрезанный девичий сосок. Вскоре выехал на большое шоссе, держа путь в Санкт-Петербург, где, следуя своему плану, пробудет три или четыре дня (там же избавится от соска), после чего поедет домой, в Пензу.
Улыбка сползла с лица, а брови выпрямились, когда в голове его вдруг зародился вопрос: а что, если любимая уже что-то заподозрила? И тут же ответил себе: еще разок, один единственный разок, – и он покончит с этим; покончит до того, как женское чутье – этот порой боготворимый, а порой ненавистный самим женщинам дар – воем сирены заставит его жену от нахлынувшей цунами безотчетной тревоги рвать на себе волосы. В конце концов, она на седьмом месяце беременности, и совсем скоро ему предстоит стать отцом и уделять своему дитя, своей родной кровинке как можно больше внимания. Он не бросит их, как бросил их с матерью его же папаша. И он не позволит ни ей, ни себе обходиться жестоко с их ребенком. Никогда.
Тут же задался следующим вопросом: а каково это, когда погибает – особенно насильственной смертью – твой ребенок? Каков ужас родителя, когда еще утром он с родным дитем разговаривает на повседневные темы, а вечером узнает, что тот теперь зверски убит? Каково это: идти днем по своим делам, строить планы на ближайшее и отдаленное будущее, а через час осознавать, что тебя больше не станет?
Он тряхнул головой. Слишком тяжело все это для него. Да и ответов на эти вопросы он все равно никогда не получит.
Включив радио и насвистывая в такт какой-то жизнеутверждающей песне, он поднажал на газ.
Все будет хорошо.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов