— Я больше не появлюсь, — прошептал художник, крепко сжимая папку в руках, — ты можешь не волноваться, я его не побеспокою.
— Ты же понимаешь, что я не могу рисковать, — злобно усмехнулся Веном, начиная расти в размерах. — Прощай, Мэсси.
Художник зажмурился, вжимаясь в стену, и за секунду за смерти с каким-то облегчением успел услышать, что ему пришёл ответ от мамы. Огромная пасть поглотила его вместе со всеми вещами, и Веном довольно рыгнул и смачно облизнулся.
***
Эдди ошалело подскочил на кровати, продирая заспанные глаза и испуганно осмотрелся по сторонам. Он сразу же увидел Мэйсона, тихонько пробирающегося к дверям с чемоданом в руках, и облегчённо выдохнул.
Сон!
Это был всего лишь сон!
Он мгновенно перенёсся мыслями в отель, туда, где он поспешно тащил за собой своего художника, стараясь уберечь его от мести Венома, которому сразу не понравился его поход на сторону, и ему стало стыдно за себя. За того себя, который был во сне и спокойно отпустил Мэсси домой, ослеплённый своим нелепым счастьем, и даже не подумал о том, что ничего не изменилось. Его бедный друг, попавший под раздачу, всё ещё в опасности. Занявшись сексом, Веном не стал белым и пушистым, не превратился в нежного зайчика и не начал срать радугами, заплетая из них венки. Эдди — его носитель, и он по-прежнему будет оберегать его от любых угроз, включая его привязанности к тем, кто может на него повлиять.
— Мэсси, родной, иди-ка сюда, — поманил его к себе Эдди, присаживаясь и наблюдая, как тот пытается незаметно выскользнуть из спальни. — Пожалуйста, подойди.
Художник застыл в дверях, но, оставив чемодан, подошёл и присел на краешек постели со стороны своего друга.
— Привет, малыш, у тебя всё хорошо? — улыбнулся Мэйсон, щёлкая его по носу. — Ты счастлив?
— Да со мной всё в порядке, — нахмурился Эдди, с ужасом вспоминая, как Веном проглотил его бывшего любовника. — У меня только один вопрос. Куда это ты собрался? Разве мы не договорились, что я пока тебя оберегаю? А ну-ка, раздевайся, и пошли пить кофе.
— Прости, Эдди, — тихо рассмеялся Мэсси, опуская глаза, — но мне пора домой. Работы у меня нет, и…
— Плевать мне на твою работу, — грубо перебил его Эдди, вылезая из кровати и оглядываясь назад. Веном лежал рядом, спиной к ним, и он прекрасно знал, что мерзкий упырь лишь притворяется спящим. — Ты плохо выглядишь, где ты провёл ночь?
— В гостинице, но скажу честно, спал плохо, — ответил Мэйсон, рассматривая голого Эдди. — Надень на себя что-нибудь, а то простудишься, да и я не деревянный. Веном был с тобой груб? У тебя синяки на бёдрах.
— Нет, он не был грубым, — усмехнулся Брок, мгновенно покраснев, осматриваясь в поисках своего белья на полу, — он был прекрасен.
Мэсси заглянул под кровать, откуда вытащил мятые трусы и бросил их голому Эдди.
— Вы оба прекрасны. Ты прав, пойдём выпьем кофе, меня всё ещё немного рубит.
На кухне раздражённый плохим сном Эдди хмуро варил кофе и бросал взгляды на сонного Мэйсона. Как он мог его отпустить? Почему его эгоизм всегда мешает ему правильно увидеть ситуацию? Он опять думал только о себе, даже не пытаясь понять своего друга, который отдал его другому — чего это ему стоило и чем это может обернуться. Веном — не человек, и он не способен распознать дружбу, любовь, привязанность или душевное родство, ведь у него нет души. Будет ли Эдди достаточно его одного? Сам того не замечая, Брок снова шёл на поводу у своего эгоизма, прикрываясь благородными намерениями. Это стоило ему Энн, это привело его к Веному, и это чуть не лишило его друга.
Видимо, все эмоции кипели у него лице, и Мэсси тихо рассмеялся, наблюдая за ним.
— Мы не можем жить втроём, малыш, — улыбнулся художник, принимая чашку кофе. — Я не согласен, Веном тоже будет против, да и это просто какая-то ерунда. Я всё равно уеду.
— Никуда ты не уедешь, я…
— Уеду!
— Я тебя не отпущу.
— Эдди…
— Да как вы мне надоели со своим упрямством, — ещё более упрямо зашипел Эдди, хватаясь за голову. — Вчера меня один допекал, сегодня второй. Вы что, сговорились?
— Всё не может быть по-твоему, — поучительно сказал художник, широко и сладко зевая. — Не надо так нервничать.
Разъярённый Эдди бросился к холодильнику, извлекая оттуда яйца и молоко на омлет, и, злобно покидав всё это в глубокую миску, яростно зашуршал венчиком. На кухню вплыл загадочный Веном и, почёсывая подбородок, облокотился на дверной косяк.
— Доброе утро, карапузы, — прогудел симбиот, довольно скаля зубы. — Как у вас…
— Ты ещё тут, — быстро перебил его Эдди, доставая глубокую сковородку и резко оборачиваясь к дымчатому паразиту. — Ты что, хотел сожрать Мэйсона? Разве я тебе не сказал, что он под моей защитой? Ты что, тупой? Или глухой?
Веном растерялся, уставившись на Эдди со сковородкой в руке, и обменялся быстрыми взглядами с художником, всё ещё хлебавшим кофе.
— Я не тупой и не глухой, — промямлил симбиот, медленно моргая, — и никого я не собирался жрать. Я поздороваться вообще-то зашёл.
— Рассказывай мне тут, — затараторил Брок, угрожающе качая сковородкой, — тебе веры ни на грамм. Говоришь одно, делаешь другое! Как можно тебе верить?
Веном не нашёл, что ответить, и медленно вплыл в кухню, бросая взгляды на притихшего художника.
— Давно это с ним? — спокойно спросил симбиот, присаживаясь рядом с Мэйсоном на стул.
— С самого утра, — кивнул Мэсси, вынимая шоколад из кармана куртки, ломая пополам и протягивая ему половинку.
— Токсикоз? — усмехнулся симбиот, облизываясь и нюхая плитку.
— Токсикоз, — кисло улыбнулся Мэйсон.
Эдди смотрел на них во все глаза и со всей дури грохнул сковородкой по плите. Ну почему он один только понимает, что происходит? Чего эти двое хихикают и довольно лопают шоколад? Его всего перекосило, и он почти услышал, как у него начали крошиться зубы от злости. Реалистичный сон совсем свёл его с ума, и он не знал, как бороться со своим страхом.
Неожиданно Веном добродушно улыбнулся и обнял Мэйсона за плечи.
— Эдди, что с тобой? — вкрадчиво прошептал симбиот, тиская усталого художника. — Никто никого жрать не собирается, смотри, мы друзья, у нас всё в порядке. Ты чего?
— Прекрати его лапать, — недовольно пробурчал Эдди, включая плиту.
— Я его не лапаю, — обижено ответил паразитик, однако быстро убирая руки, — я просто хотел тебя успокоить. Что на завтрак?
— Омлет… а тебе то что за дело, я на тебя не готовлю! — грозно ответил Эдди, выливая смесь на сковородку. — Мэйсон, почему ты не звонишь маме? Почему ты такой упрямый, что даже с родной матерью не общаешься?
— С чего ты взял? — встрепенулся художник, которому тоже неожиданно прилетело ни за что ни про что. — Мы давно помирились.
— Помирились они, — покачал головой Эдди, снова залезая носом в холодильник, — так я тебе и поверил. Один врёт, второй картины ворует, жрёт всех подряд, да ещё и сидит тут довольный. Что мне с вами делать? Я не могу вечно с вами нянчиться и смотреть, чтобы никто никого не слопал. У меня своих проблем по горло…
Мэсси с Веномом снова переглянулись, молча поднялись и пошли в комнату, игнорируя зудящего из холодильника Эдди.
— Скажи, Мэйсон, это лечится? — вещал симбиот, усаживаясь на диване. — Нервы — это такая тонкая материя… что-то Эдди совсем плох. Может, ему надо есть больше шоколада? Посмотри на нас и на него. Мне показалось, или у него капилляры в глазах полопались? Взгляд жуткий, даже меня пробрало.
— Лечится, но, кажется, мы его избаловали немного. Слышишь, как его несёт? — рассмеялся художник, плюхаясь рядом с ним. — Блин, Веном, сделай погромче, я всё ещё его слышу.
Веном поспешно прибавил звук, и они развалились на диване, хрустя шоколадом и с интересом смотря рекламу прокладок с крылышками.