— Нет, я не оставлю вас наедине, — сказал Карл. — К тому же надо проучить леди за те два удара в столовой...
Он то ли смеялся, то ли угрожал... Что ответить?
Я кое-что знаю об умении держать паузу. Например, у вас в конторе много работы, вы с шефом сидите допоздна, и вдруг открывается дверь и входит жена шефа. Вот тут выигрывает тот, кто дольше всех держит паузу.
Я молчала до тех пор, пока Карл, наконец, не осознал, что я выскочила в коридор не для игры в прятки.
— Итак, Мэвис, вы ищете мужа, — сказал он. — Но куда он мог пойти?
— Кажется, я догадываюсь. Он так же, как и я, услышал звон цепей и пошел проверять, что происходит.
— Откуда доносился этот звук?
— Снизу.
— Надо спуститься...
— А я знаю: это был призрак старого Рэндолфа, — проскрипел мистер Лимбо. — Он преследует старшего сына. Настигнет и убьет! Хотел бы я посмотреть на это! Будет поинтереснее любого стриптиза в Лас-Вегасе!
Карл шел впереди, освещая дорогу фонариком. Мы спустились на первый этаж и оказались в гостиной. Он зажег свет.
Удивительно, но Карл выглядел так, словно и не ложился спать. Брюки для верховой езды, рубашка, туфли, пробор в волосах — все говорило о том, что сегодня ночью Карл бодрствовал.
— Никаких звуков, никаких цепей! — возвестил он. — Князь тьмы успокоился, ведьмы разлетелись, вакханалия закончилась. А не выпить ли нам?
— Я ищу Дона, а не бокал виски!
— Мы обязательно найдем нашего дорогого Дона, — хладнокровно ответил Карл. — И рюмка-другая не повредит этому.
Он подошел к стойке бара, усадил своего карлика так, что тот принял вид горького пьяницы, и начал шарить по бутылкам, чтобы смешать коктейль.
— Мэвис, ваш любимый напиток «жимлет»?
— Да, но откуда вам стало это известно?
— Проговорился Фабиан...
Коктейль помог мне. Я взбодрилась, едва только жидкость достигла желудка. Даже мистер Лимбо показался мне милым и симпатичным.
— Итак, цепи... Цепи звенели, — в задумчивости сказал Карл. — Кто говорил о цепях? Эдвина? Нет. Это адвокат, кажется, что-то вещал насчет подземелья, цепей, обрядов... Черт, я не все помню: в голове моей сильно шумело после того, как одна особа ударила меня по ушам... Фабиан сказал: Эдвина была подручной у Рэндолфа. «Зажигают свечи, надевают маски, заковывают людей цепи...» Вот как...
Карл прищелкнул пальцами.
— Вы о чем-то догадались? — с надеждой спросила я.
— Подземелье, подвал, погреб! Кажется, я знаю, где это.
— Вы знаете то место, где висят цепи?
— Если мне не изменяет память, в подвал можно пройти через кухню. Маленькая дверца и лестница вниз... Пойдем, Мэвис!
Я передернула плечами:
— Сходите без меня, я вас подожду здесь. В подвалах водятся крысы, пауки... Вы мне расскажете, что там происходит или происходило.
— А если там ваш муж? Вдруг он сейчас танцует в подвале с Эдвиной и гремит цепями? Мне кажется, вы все должны увидеть своими глазами.
— Дон и Эдвина? — мне стало смешно. — Вы опять провоцируете меня. Но идти в подвал придется, — я вздохнула. — Идите первым, я — за вами.
Мы вышли из гостиной и взяли курс на кухню.
Карл прихватил свою куклу, хотя я втайне надеялась, что он оставит мистера Лимбо сидеть на стойке бара. Но, видимо, марионетка стала частью Карла: он не мог расстаться с ней ни на минуту.
Карл зажег свет на кухне, постоял, осматриваясь, и показал на дверцу:
— Вот! — он был доволен. — Здесь начинается лестница, которая ведет в подвал.
— Хорошо, идем, — сказала я без особой радости.
Почему-то на лестнице не было света: Карл несколько раз щелкнул выключателем, но лампочка не загорелась.
— Хорошо, что у меня есть фонарик. В самом подвале должна быть еще одна лампочка.
— А может, не полезем в подвал? — робко спросила я. — Крикнем Дону, он нам ответит...
— Не ответит, если у них там с Эдвиной тайное свидание. Мой братец глуп, но не настолько, чтобы выдать себя, — Карл подмигнул мне. — Но мы с вами тоже можем уединиться. Для этого не обязательно лезть в подвал...
Я рассердилась:
— Ладно, умник, спускаемся.
Карл двигался боком, чтобы свет от фонарика падал на ступеньки. Это упростило мне спуск. Мы прошли почти всю лестницу, когда Карл вдруг резко затормозил, и я ткнулась лицом ему в спину.
— Господи! — воскликнул он.
Интересно, что это такое интересное он увидел в подземелье, чтобы я получала синяки?
— Могли бы крикнуть мне «стоп». Ведь я могла разбить лицо!
— Свечи!
— Какие свечи? Причем тут свечи? Это не оправдывает...
Я замолчала, потому что, заглянув за плечо Карла, увидела множество небольших свечей, стоящих на темном холодном полу подвала. Десятка два колеблющихся язычков пламени не могли осветить все подземелье, а лишь создавали атмосферу таинственности и страха.
Я заметила паутину. На стенах подвала блестела влага, стойкая затхлость и сырость вызывали приступы тошноты.
— Мне страшно, Карл, — прошептала я. — Пойдем наверх. И побыстрее!
— Да-да... Здесь никого нет. Впрочем, что это? Кто там?
Он направил луч фонарика в угол, и я вскрикнула. На полу лежал мужчина, и очень хорошо мне знакомый.
Я подбежала и перевернула его на спину.
— Дон!
Из глаз моих брызнули слезы. Осторожно ступая, подошел Карл и склонился над неподвижным телом. Потом повернулся ко мне:
— Перестаньте!
— Э... что? — я размазывала слезы по щекам.
— Перестаньте изображать безутешную вдову. Ваш муж не умер. Видите: он дышит. Лучше принесите воды. Возьмите мой фонарик, — он впихнул его в мою ладонь. — Дойдете?
Не помню, как я взлетела по лестнице. На кухне нашла кувшин, набрала воды и возвратилась в подвал.
Карл сбрызнул лицо Дона и смочил ему губы.
Дон не открывал глаз.
Тогда Карл набрал полный рот воды и устроил моему «мужу» холодный душ.
— Что вы делаете? — заорала я. — Так вы его совсем погубите!
— Ничего, главное — чтобы Дон пришел в себя.
Дональд, наконец, открыл глаза. Мы услышали стон:
— О, моя голова! Кто меня ударил?
Голос его был таким слабым, что у меня сжалось сердце. Я присела и осторожно приподняла голову Дона. Карл светил фонариком. Вместе мы осмотрели Дональда и обнаружили кровоподтек, а затем и шишку над правым ухом.
— Ничего страшного, — сказал Карл. — Кто-то ударил тебя сзади. Это не смертельно. А головная боль скоро пройдет.
— Ты так легко это говоришь, потому что с твоей головой все в порядке, — обиделся старший брат.
— Перестань! — прикрикнул Карл. — Лучше скажи, кто мог тебя так приласкать? Ты заметил что-нибудь подозрительное?
— Нет, я не видел... Наверное, этот человек подошел ко мне очень тихо.
— Тогда у меня другой вопрос: зачем ты сюда спустился?
Дон приподнялся и сел. Он был невероятно грязен, паутина свисала с плеч, пижама промокла и пропахла сыростью.
— Я спал, — с трудом ворочая языком, начал он. — Вдруг посреди ночи сквозь сон услышал звон цепей. Потом раздался крик, и я окончательно проснулся. Решил, что надо проверить, кто кричал и почему. Я помнил, что говорил Фабиан про цепи и свечи...
— Все понятно, — перебил его Карл. — И что же было дальше?
— Ничего. Дальше ничего, — Дон хлопал ресницами и потирал голову. — Света на лестнице не было, но я захватил спички и попробовал освещать дорогу ими. На лестнице я поскользнулся и едва не упал. Громко выругался... Наверное, тот, кто находился здесь, внизу, услышал мой голос и приготовился встретить меня с чем-то тяжелым в руках. Едва я сошел с лестницы, как меня огрели...
— А эти свечи... Они горели? — спросил Карл.
— Не помню... Моя голова!
Дон попытался приподняться, и это усилие вызвало у него сильнейший приступ боли.
— Кто тут потерял голову? Успокойся, твой качан у тебя на плечах, — закудахтал мистер Лимбо.
— Карл, перестань! Твоя идиотская кукла раздражает меня, — взмолился Дон. — У меня нет настроения для шуток, пойми же!