– А еще еда есть?
– Да… Все вроде там… Бери, чего хочешь, не стесняйся!
– Всего хочу! – честно признался Юрайдех. – Но есть больше не буду. Еды и так мало – ваши люди голодными останутся.
– Да что ж ты такое говоришь, Юра?! – всплеснула руками женщина. – Ну, подъели, конечно, за выходные… Так ведь вечером Таня в магазин заедет – она же на машине! – и всего накупит. Да я и сама могу сбегать!
– Не-е, – покачал мокрой головой Юрайдех, – больше есть не буду. Нельзя мне. Лучше скажите: вы и правда учитель?
– Ну… На пенсии я уже, в школе не работаю больше… Но уроки даю – дома. Или сама на квартиры хожу – у нас-то места мало совсем. Таня с Васей, конечно, прилично зарабатывают, но… А за уроки сейчас хорошо платят – богатых людей много стало… Вон домов-то для них сколько построили! – женщина кивнула в сторону окна. – И все новые строят и строят…
Она начала говорить, говорить, говорить… Ей почему-то казалось, что если она остановится, то внук уйдет, и она его больше не увидит. Юрайдех вспомнил, что в мире будущего, кажется, считается неприличным находиться при женщине без одежды. Он надел свой балахон, вернул на место пращу и сел на табуретку с другой стороны стола. Руки он положил перед собой, но его жилистое предплечье, обмотанное засаленными ремешками пращи, выглядело нелепо на застиранной скатерти. Он быстро понял это и спрятал руки под стол. Наконец женщина замолчала – нужно было что-то говорить самому. Парень немного подумал, выбирая самый удобный вопрос из многих ему заданных.
– Я так привык, Ольга Степановна. В школе все говорят по-русски и зовут его Семен Николаевич. А вообще-то он Семхон Длинная Лапа. Когда я был маленький, он все время рассказывал мне про мир будущего и про вас тоже. Он колдун, он умеет рассказывать и как бы показывать то, о чем говорит. Причем так, что потом не забывается. Я вот и вас, и дом этот узнал, а ведь никогда тут не был.
– И я тебя сразу узнала, Юрочка! А в то, что Сема погиб, я никогда не верила! Никогда! Сердце мне подсказывало – живой он, просто уехал куда-то! А от милиции никакого толку: то говорят, что погиб, то – пропал без вести. Как человек может пропасть?! А они – как будто и не было никогда! Как же не было, если я его вынянчила-вырастила?! Вон, и фотографий целая папка!
– Милиционеры не виноваты. Это инопланетяне так следы прячут.
– Кто прячет?!
– Инопланетяне… Если хотите, могу с самого начала рассказать. Мне учитель эту историю много раз повторял, когда я маленький был. Я все помню, только не все понимаю.
– Расскажи, Юрочка, расскажи! – обрадовалась женщина.
– Ну, в общем… Это с ним еще в вашем мире случилось… Учитель вместе с друзьями стал испытывать новый прибор. Он же геолог был, а прибор для изучения горных пород. Прибор у них сломался, и друзья погибли, а Семен Николаевич оказался в нашем Среднем мире. По сравнению с вашим, это как бы далекое прошлое. Сначала он один охотился и рыбачил, потом Бизона раненого встретил. Они вместе пришли в поселок, где наше племя живет. Потом была война с неандертальцами – мы их хыоггами зовем – и Семен Николаевич очень многих убил, потому что он великий воин. А зимой была катастрофа, и все племена погибли, только лоурины остались – нам Семен Николаевич помог. Тогда Черный Бизон стал вождем, а Сухую Ветку – ну, которая потом меня родила – инопланетяне утащили. Да и катастрофу они вроде бы устроили. Летом Семен Николаевич построил первую лодку и поплыл маму искать. Он только зимой вернулся – с мамой, пангирами, с Хью и с Варей.
– Еще одну завел?! А мать твоя куда смотрела?! Ох-хо-хо-о… Впрочем, Семочка до девушек всегда охоч был…
– Что вы?! Варя – это мамонтиха. Она тогда совсем маленькая была. А учитель всегда только с Сухой Веткой жил, пока она не умерла, но это уже потом было. Я как раз той зимой и родился. А весной возле поселка метеорит нашли – большущий кусок железа. Только он давно кончился. Потом имазры с аддоками появились. Семен Николаевич повел против них наших женщин-воительниц и неандертальцев, которых он спас от голода. Они всех победили, и имазры с аддоками признали власть лоуринов. Семен Николаевич стал главным колдуном и жрецом, его все слушаются.
– Что ж ты говоришь такое?! – ужаснулась женщина. – Это мой Сема – колдун?! Это Сема-то – жрец?! Да он в Бога никогда не верил, он в Академии наук работал, диссертацию защитил!
– Тут другое, – чуть снисходительно пояснил Юрайдех. – Учитель считает, что в его родном мире – тут, у вас, значит, – люди разграбили свою планету. Никто из них (из вас!) не видел мамонтовой тундростепи и потому даже не представляет, чего лишился. Вы смотрите по телевизору передачу «В мире животных», а мы в мире животных живем. Учитель говорит, что здесь – у вас – людей стало несколько миллиардов, но по-настоящему счастливы очень немногие. Основная же масса просто мучается от рождения до смерти. А чтоб было не так противно жить, они одурманиваются всякой дрянью, болеют за спортивные команды, слушают рок-музыку или молятся Богу и убивают тех, кто верит в него иначе. Многие даже ничего не смотрят и не слушают, а просто одурманиваются и работают, чтобы получить средства на дурман и еду для своих жен и детей. Все бы ничего, но здешние люди, начав разорять свой мир, остановиться уже не могут, хотя, наверное, со временем одумаются и попытаются восстановить хоть что-то. Семен Николаевич стал жрецом, наставником наших людей в новом Служении. Мы – лоурины – должны не дать мамонтам вымереть, должны сохранить свой мир таким, каким он был до катастрофы.
– Катастрофы?! Что ж такое там у вас случилось?
– То же, что и у вас примерно тысяч двенадцать лет назад. – Юрайдех чувствовал себя прямо-таки учителем перед первоклашкой. – Кончился очередной ледниковый период – только и всего.
– Узнаю, – вздохнула женщина. – Вы, Васильевы, все, наверное, такие. Сема, когда в институте учился, придет, бывало, очень поздно, от него спиртным пахнет, а он про мамонтов и первобытных людей рассуждает. А ведь на самом деле он по петрографии и стратиграфии специализировался.
– Я про это знаю, – расплылся в улыбке Юрайдех. – Петрография – это наука о камнях, а стратиграфия – о слоях горных пород!
– Сема, Сема… – покачала головой Ольга Степановна. – А вот я, Юра, на старости лет Библию читать стала. Только не понимаю ничего. Наверное, высшего образования для этого недостаточно… Злодейства там сплошные, и запугивают сильно…
– А вы ее не читайте, – с умным видом посоветовал Юрайдех. – Вы просто живите. Учитель говорил, что христианство и ислам – очень поздние религии. Они возникли, когда за пилигримами уже пели пустыни, то есть люди эти пустыни уже создали. Они начали понимать, что натворили, и стали вопрошать придуманных ими же богов, как жить дальше. Но богов нет, а Творец с горькой усмешкой сказал: «Плодитесь и размножайтесь, пока не поумнеете. Захотели лишнего, так добывайте хлеб свой насущный в поте лица своего!»
– Как все это сложно, Юрочка…
– Это все очень просто, Ольга Степановна! – снисходительно улыбнулся Юрайдех. – В вашей Библии написано про грехопадение человека. Это на самом деле соответствует появлению производящего хозяйства, разрыву человеком связи с природой – только и всего!
– Не расстраивай ты меня! – попросила женщина. – Скажи лучше, что еще там у вас Сема натворил.
– Много всякого, – с гордостью заверил Юрайдех. – Он форт построил и школу придумал. В ней лоурины, имазры, аддоки, хьюгги, и пангиры учатся. И все говорят по-русски! Я тоже учился – читать и писать умею. Хотите, покажу? Да, а пангиры – это такие го-ми-ни-ды. Учитель их пи-те-кан-тро-пами называет. Они картошку любят выращивать. Потом укитсы пришли и безобразничать начали. Из-за них Сухая Ветка погибла. Семен Николаевич очень разозлился, собрал воинов и всех укитсов поубивал. Потом он с неандертальцами на море уплыл. Они там стали на моржей и тюленей охотиться, а он домой вернулся. А в прошлом году, – не удержался Юрайдех и выдал главную свою радость, – Тобик самый первый прибежал! И приз получил! Он уже, знаете, какой вырос? Во-от такой!