Теперь мы чувствовали, что, если даже и произойдет нечто неожиданное в ходе нынешней войны, у нас есть средство обеспечить ее быстрое завершение и спасти жизнь тысячам американцев. А в будущую жизнь вошло нечто большое и новое, которое должно оказаться неизмеримо более важным, чем открытие электричества или любые другие великие открытия, так повлиявшие на наше существование».
Ближе всего к месту испытания бомбы был населенный пункт Карризозо с населением в 1500 человек, находящийся в 48 километрах к востоку. Если бы во время испытания ветер подул на восток, то могла возникнуть реальная опасность того, что радиоактивное облако опустится на спящий город, и его ничего не подозревающие жители окажутся жертвами смертоносных осадков.
Чтобы избежать этого, несколько сот армейских грузовиков с солдатами, получившими подробные инструкции, ночью окружили Карризозо. Если бы ветер подул в этом направлении, люди в грузовиках приступили бы к действиям по сигналу, данному по радио. Каждой группе был заранее указан квартал и дан приказ входить в дома, будить людей и увозить их в безопасное место, применяя, если понадобится, силу, не давая одеться и не тратя времени на объяснения.
Хотя жители Карризозо были, без сомнения, разбужены взрывом, они не знали, какой еще больший сюрприз их ожидал бы с переменой направления ветра. Единственными жертвами, кроме гремучих змей и небольших зверьков — обитателей пустыни, оказались бурые коровы, которые паслись в нескольких километрах от места взрыва и на шкурах которых появились серые пятна от радиоактивного воздействия.
Эти «радиоактивные» коровы и их потомство потом тщательно обследовались на предмет генетических и других последствий радиации. В Соединенных Штатах они стали своего рода эквивалентом «священных коров».
Всех военных, размещенных в районе взрыва, заранее предупредили о необходимости в назначенный час покинуть казармы и залечь в специально для этого вырытых глубоких окопах. Им сказали,— разумеется, не раскрывая природу эксперимента,— что будет испытано новое мощное взрывчатое вещество. В суете никто не вспомнил о солдате из Теннесси, срок увольнения которого истекал как раз в понедельник в пять часов утра, т. е. за полчаса до испытания. Он же вернулся после трех дней свободы, вина, женщин и песен пьяным и, не заметив странной пустоты казарм, свалился на кровать. Он проснулся от мощного толчка, как он считал, землетрясения, вышвырнувшего его из постели. Он открыл глаза, и его ослепил свет, который не был похож на свет этого мира.
Вернувшиеся через час после взрыва солдаты обнаружили в казарме безумца, который бессвязно говорил о «гневе господнем», «судном дне» и о грехе напиваться в день воскресный. Медицинское освидетельствование установило, что истерия вызвана потрясением. Было также установлено, что он ослеплен светом многих солнц, сконцентрированных в одной вспышке.
К счастью, рассудок и зрение солдата восстановились после нескольких недель тщательного медицинского и психиатрического лечения в госпитале. Вернувшись к исполнению своих служебных обязанностей, он заявил, что дал зарок никогда не пить. Довольно-таки радикальный способ лечения от алкоголизма!
...Атомная бомба являлась продуктом величайшей за всю историю человечества концентрации умственных усилий многих исследователей на создание одного изобретения. Были затрачены миллионы человеко-часов на разработку «устройства», которое выделяло энергию за миллионную долю секунды. И, однако, никто из ученых не был уверен, сработает ли оно.
Я хорошо помню атмосферу неуверенности, царившей в Лос-Аламосе до самой последней минуты испытания. Здесь рождался «ребенок стоимостью в два миллиарда долларов», но никто из «акушерок» не мог гарантировать, что этот ребенок не окажется мертворожденным.
Над всеми тяготел кошмар возможного провала, под которым понималось все — от полной неудачи до того, что взрыв окажется эквивалентным взрыву всего дюжины обычных фугасок.
Настроение ученых было очень нервозным.
Однажды, когда уверенность в успешном завершении испытания находилась на крайне низком уровне, кто-то сочинил четверостишье, известное теперь как «Блюз Лос- Аламоса»:
Трумэна топор над ними занесен,
Покорно казни ждут ученые мужи,
В их головах родился слишком громкий звон,
На свет явились лишь пустышки-чертежи.
Для разрядки напряжения, нараставшего по мере приближения часа испытания, организовали тотализатор, в который вносили по доллару, записывая свои предположения относительно силы взрыва в тротиловом эквиваленте.