После первой вспышки мы сняли очки, но свет продолжал сиять, голубовато-зеленый свет, который озарял все небо вокруг. Взрывная волна необычайной силы ударила по нашему кораблю, и он задребезжал от носа до хвоста. Затем друг за другом последовало еще четыре взрыва, при этом каждый раз казалось, что по самолету со всех сторон стреляют из пушек.
Наблюдатели, сидящие в хвосте самолета, увидели гигантский шар огня, который, казалось, поднимался из недр Земли, изрыгая огромные белые кольца дыма. Затем мы увидели гигантский столб фиолетового огня в три тысячи метров высотой, который мчался вверх с огромной скоростью.
Когда наш самолет повернул в направлении атомного взрыва, столб фиолетового огня уже поднялся на нашу высоту. Прошло всего сорок пять секунд.
Пораженные, мы смотрели, как он несется вверх подобно метеору, только летящему не из Космоса, а от Земли. По мере того, как он мчался к небу сквозь белые облака, он становился все более живым. Это уже не был дым, пыль или даже облако огня — это было живое существо, новый организм, рожденный на наших глазах.
На первой стадии его эволюции, в течение которой миллионы лет проходили за секунды, масса приобрела вид гигантской пирамиды с диаметром основания пять километров и полтора километра у вершины. Основание ее было коричневым, центр — янтарным, вершина — белой.
Потом, когда уже казалось, что эта колонна застыла, на ее вершине вырос гигантский гриб, который увеличил ее высоту до 13,5 тысяч метров.
Грибообразная вершина еще более казалась живой, кипя и пенясь белой яростью, то мчась вверх, то спускаясь вниз; это было подобно тысячам гейзеров, слитых воедино.
Гриб бился в первозданной ярости, как зверь, рвущий путы. Через несколько секунд он освободился от гигантской опоры и с колоссальной скоростью устремился вверх, в стратосферу, на высоту около восемнадцати тысяч метров. Но в тот же миг на столбе стал образовываться новый гриб, меньше, чем первый. Казалось, что у чудовища вырастает новая голова. Оторвавшийся же гриб изменил свою форму, превратился в цветок с повернутыми к земле гигантскими лепестками, бело-кремовыми с внешней стороны и розовыми — изнутри. Он все еще сохранял такую форму, когда мы последний раз взглянули на него с расстояния в триста километров.
Отсюда можно было видеть кипящий многоцветный столб. Это была гигантская гора из разноцветных радуг. Много живой материи ушло на ее расцветку.
Трясущаяся вершина столба поднялась на большую высоту, пройдя сквозь белые облака. Она походила на доисторическое чудовище с длинной шерстью на шее, клочья которой разметались во все стороны.
Когда в полдень с почти пустыми баками мы приземлились в Окинаве, то там, к нашей радости, мы увидели самолет номер 77. Уже при посадке на взлетно-посадочной дорожке два его мотора заглохли из-за нехватки горючего. Когда номер 77 приближался к Окинаве, пилот, не совершая круга над аэродромом, просигнализировал, что идет на вынужденную посадку. Он подал надлежащий световой сигнал, но тот не сработал. Тогда команда стала посылать все световые сигналы, какие имелись в коде «Б-29», включая и сигнал «На борту раненые». Когда самолет приземлился, около него собрались санитарные и ремонтные машины, врачи, сестры из Красного креста и священники.
Пока мы заправлялись, нам сообщили, что Советский Союз объявил войну Японии.
В высших военных кругах долго не верили, что две маленькие бомбы разрушили Хиросиму и Нагасаки. Вскоре после налета на Нагасаки я был в сборочном цехе, когда его показывали генерал-лейтенанту Спаатсу, который тогда командовал стратегической авиацией Тихого океана, и нескольким другим высшим офицерам авиации. Экскурсоводом был молодой доктор Чарльз П. Бейкер из Корнельского университета. Им показали среди прочего контейнер, в котором прибыла взрывчатка для нагасакской бомбы. Небольшие размеры контейнера удивили генерала Спаатса.
—Вы хотите сказать,— спросил он,—что в этом контейнере был взрыватель, который начал цепную реакцию в атмосфере?
—О, нет, генерал,— запротестовал очень удивленный доктор Бейкер,— именно так, как я сказал. Весь взрыв произошел от вещества, содержавшегося в этом контейнере.
— Молодой человек,— сказал генерал Спаатс тоном человека, слишком умудренного опытом, чтобы попасть впросак,— вы можете в это верить, но я нет!
Одно из самых необычных в истории писем написали трое физиков Калифорнийского университета, члены научной группы на острове Тиниан, которые собирали атомную бомбу. Авторами этого первого и единственного письма, отправленного с атомной бомбой, были доктор Альварец, доктор Роберт Сербер (работающий сейчас в Колумбийском университете) и доктор Филипп Моррисон (работающий сейчас в Корнельском университете).