Если бы такой взрыв произошел в Вашингтоне с эпицентром в Капитолии *, это стерло бы с лица Земли территорию от Арлингтонского кладбища на западе до реки Анакоста на востоке и от Солдатского дома на севере до Боллинг Филд на юге.
При взрыве этой пятимегатонной бомбы образовался бы самый большой огненный шар с максимальным диаметром пять с половиной километров, который смог бы занять площадь, равную одной четвертой части острова Манхэттен — сердца Нью-Йорка. Если бы эпицентр взрыва находился там, где расположен Эмпайр Стейт Билдинг, то огненный шар занял бы пространство между Вашингтон-сквером и Центральным парком.
Такой взрыв стер с лица Земли остров Элугелаб, на котором происходили испытания, оставив вместо него кратер диаметром в полтора километра, куда можно было бы поместить четырнадцать зданий Пентагона. Глубина кратера равняется 52 метрам, т. е. высоте семнадцатиэтажного здания.
Через две минуты после взрыва появилось грибообразное облако, которое поднялось на высоту 12 000 метров— это высота 32 зданий Эмпайр Стейт Билдинг. Через десять минут основание облака поднялось в стратосферу на высоту 40 километров, а шляпка гриба высотой в шестнадцать километров растянулась на полторы сотни километров.
* Здание конгресса США.— Прим. переводчика
Однако и это апокалипсическое оружие кажется пигмеем по сравнению с двумя водородными бомбами, взорванными на большой высоте над островом Джонстон в 1120 километрах к юго-западу от Гонолулу во время испытаний под шифром «Хардтэк» в 1958 г. Первое испытание— «Тик» — было произведено около полуночи 31 июля 1958 г. на высоте 61 тысяча метров. Второе — «Апельсин» — на высоте 30,5 тысяч метров в ночь на 11 августа 1958 г. Оба термоядерных устройства — первые мегатонные бомбы, взорванные Соединенными Штатами в стратосфере.
Во время испытания «Тика» возник яркий огненный шар, который стал быстро расти и подниматься со скоростью примерно до 1,6 километра в секунду. У основания шара появилось сияние — первое небесное сияние, созданное человеком, которое быстро распространилось к северу. Диаметр огненного шара увеличился до 17 километров за 0,3 секунды и до 28 километров за 3,5 секунды. Шар ослепительно сверкал в течение пяти минут.
Огненный шар «Апельсина» рос медленнее, и его сияние, которое не было столь ярким, как у «Тика», появилось лишь после того, как шар поднялся.
Взрыв прервал радиосвязь на тысячи километров вокруг, вызвал затемнение на экранах радаров и частично ослепил кроликов на растоянии более 480 километров от места взрыва.
Это смертоносное оружие, которое, постоянно совершенствуясь, уменьшается в размерах и увеличивается в мощности, является гарантией того, что ни одна страна, какой бы сильной она ни была, не рискнет начать термоядерную войну.
ГЛАВА 24
„Чистая" водородная бомба
В течение 1954—1955 гг. свободный мир пережил, сам того не сознавая, тяжелый кризис, который грозил крахом его системе обороны, лишив ее самого мощного оружия, предохраняющего от тотальной агрессии. В течение двух роковых лет мы чуть было не потеряли водородную бомбу. Фактически мы ее потеряли, хотя ни мы, ни русские в то время этого полностью не сознавали. Лишь сейчас, когда опасность, к счастью, миновала, можно, не выходя за рамки дозволенного, рассказать об одном из самых роковых кризисов современности.
Как это ни парадоксально, наше тяжелое положение в деле создания самого мощного оборонительного оружия— единственного оружия, которое могло уравновесить подавляющее превосходство противника в живой силе,— сложилось не в результате шпионской или диверсионной вражеской деятельности, это не было также результатом нашей халатности или небрежности. Как ни странно, все произошло из-за того, что водородная бомба оказалась слишком «хорошим» оружием — настолько мощным, что оно может уничтожить сотни миллионов людей, не разбирая, кто друг, а кто враг. Но самым ужасным было то, что водородное оружие оказалось настолько «грязным», что его применение грозило отразиться на наследственности человека, на будущих поколениях.
Очевидно, столь грязное оружие, способное калечить и убивать несметные миллионы людей, равно как и нерожденные поколения, не могло быть применено ни при каких условиях. Даже если мы открыто и не заявим об отказе от этого оружия, Советский Союз и другие страны знают, что применение его нашей или любой другой страной немыслимо. Это, разумеется, означает, что такое оружие нельзя рассматривать как средство отражения агрессии, и поэтому обладание им стало бы бессмысленным.