– Угрозы пострашнее смерти? Например?
– Не так уж это и важно, – Фортинсул заерзал на месте, говорить об этом ему явно было неловко.
– И что ты делал потом? – у Илирис, кажется, было много вопросов. Фортинсул снова неопределенно пожал плечами.
– Слонялся по континенту. Бывал то тут, то там. Нигде надолго не задерживался. Даже до Мрандта добрался.
– Ты не хотел вернуться ко мне?
Фортинсул вновь посмотрел Илирис в глаза. У нее был такой растерянный и подавленный вид, будто она вовсе не собиралась задавать этот вопрос и он сам сорвался у нее с языка.
– Мне почему-то казалась, что ты не слишком хорошо воспримешь мое возвращение, – спокойно ответил он. Девушка кивнула и вновь приняла уверенный вид.
– Ну, в этом ты был прав – я долгое время была на тебя чертовски зла.
Илирис встала со стола, на крышке которого они сидели, и встала прямо перед теймером.
– Позволь мне все прояснить – ну так, на всякий случай. Если ты думаешь, что раз уж ты соизволил вернуться, то я, так уж и быть, снова упаду в твои объятия, то ты, дружок, сильно заблуждаешься. Все кончено.
На лице Фортинсула промелькнуло веселье, но он не сказал ни слова. Илирис выжидающе смотрела на него, видимо, ожидая, что он начнет спорить или просить прощения. Ни того, ни другого не произошло – теймер оставался нем как рыба.
– Как ты нашел меня? – наконец спросила девушка, потеряв терпение. Отвечая на ее вопрос, Фортинсул пересказал девушке все, что произошло с момента его прибытия в город. Та внимательно выслушала. А затем грустно опустила голову.
– Я не убила бы Эмеля. Он был мой друг, хоть ему и хотелось большего. Иногда он перегибал палку, и во время нашей последней встречи мы поссорились. Я сказала, что не хочу больше его видеть, – теймер заметил слезу, сбежавшую по ее щеке.
– Так я и думал, – сказал он. – Тебя подставили. Кто-то подбросил труп тебе домой и сообщил страже о том, что он там. Кто мог это сделать?
Илирис вытерла лицо тыльной стороной ладони и взяла себя в руки.
– Да много кто мог. Сами инквизиторы не знают, что я связана с повстанцами, но многие из тех, с кем я работаю, чтобы вывести их всех (он кивнула в сторону зала) из города, догадываются. Заложить мог почти любой – монеты лишними не бывают, особенно в такие времена.
– Но в таком случае инквизиторы не стали бы тратить время на все эти заморочки с подставой и прочим, а просто арестовали бы тебя. И потом, им должен был донести кто-то, кто знал о твоем знакомстве с Эмелем.
Илирис, поразмыслив, кивнула.
– Почему они вообще так серьезно взялись за Вильнер? Я уверен, в других городах за эти годы разрослось не менее серьезное подполье.
Девушка пожала плечами.
– Кто знает, что взбрело в голову нашим альмаркандским хозяевам? Может быть, им кажется, что раз уж Вильнер теперь формально не входит в состав Нордвинда, с ним будет легче справиться. А может, они просто симулируют активную деятельность, страх нагоняют. Мрази, – Илирис зло скривилась. – Они зачастую просто хватают первых попавшихся на улице и бросают в темницу. Конечно, и наших временами ловят. Правда, реже – мы хорошо шифруемся. Но оставаться здесь с каждым днем становится все опаснее – поэтому их и надо вывести из города как можно скорее.
Фортинсул поджал губы.
– Бесславный побег? А как же бороться до последней капли крови за свободу любимого Нордвинда?
Девушка скорчила неприятную мину.
– Оставь свой сарказм при себе. Не сомневайся, мы бы боролись, если бы в этом был хоть какой-то смысл. Сейчас же, с теми силами, которыми мы располагаем, это бесполезно, нас всех просто перевешают – и это факт. Надо объединиться с более крупными повстанческими ячейками.
Все то время, что она это говорила, Илирис с выражением решимости смотрела прямо перед собой – и потому не видела, как с каждым ее словом Фортинсул становится все бледнее и бледнее.
– Это все бесполезно, – с трудом выговорил он. Девушка удивленно посмотрела на него.
– Бесполезно пытаться вывести повстанцев из города?