– Бесполезно то, чем занимаются повстанцы. Это ни к чему не приведет, только к тому, что вас всех убьют.
Илирис неприятно фыркнула.
– Патриотизм – это, я так понимаю, не твоя сильная черта.
Она тут же пожалела о том, что сказала эти слова, – теймер моментально изменился в лице, и теперь на нем не было ничего, кроме злобы и неприязни.
– Я разочаровался в патриотизме, – процедил он сквозь плотно сжатые зубы.
Пораженная этой резкой переменой Илирис замолчала и отвернулась.
– Я помогу, – какое-то время спустя серьезно сказал Фортинсул.
Девушка посмотрела на него.
– Мне показалось, или ты только что говорил, что наша борьба ни к чему не ведет? А теперь ты хочешь помочь нам?
– Я хочу помочь тебе, а не им – это разные вещи, – уклончиво ответил Фортинсул. Ему не хотелось признаваться, что под помощью Илирис он имел в виду, что попытается уговорить ее бросить это дело.
– Давай обсудим это как-нибудь потом, – уклончиво ответила она. Фортинсул нахмурился.
– Дело твое, – коротко сказал он.
– Хотя если подумать… – Илирис призадумалась и оценивающе посмотрела на теймера. – Ладно, почему нет. Хочешь вертеться поблизости – валяй. Может, и тебе применение найдем, – она ухмыльнулась. Фортинсул насторожился – слишком легко она согласилась.
– Но сперва, я думаю, надо разобраться с проблемами более насущными, – перевел он разговор на другой вопрос. – Так кто мог тебя подставить?
Девушка призадумалась, но вскоре у нее уже был готов ответ.
– Есть один вариант. Был один купец, я как-то проходила к нему с Эмелем, так что он знал о нашем знакомстве. Впрочем, мы с ним так ни о чем и не договорились. Наши мнения разошлись по вопросу о цене его помощи.
– Он запросил высокую цену? – Илирис прикусила губу. – О, я понял. Еще один перегибает палку, как этот твой Эмель?
– Скажем так, он попытался перегнуть палку, но единственная палка, которая при этом пострадала – это его природная, так скажем, палка, – со гордой ухмылкой ответила Илирис. Это немного удивило Фортинсула.
– Разве ты при мысли об этом не должна плакать и дрожать, как делала бы всякая порядочная девушка?
Этот вопрос только пуще развеселил Илирис, и она фыркнула.
– Не думай, что девушки – это сплошь истерички и плаксы. Это просто унылые стереотипы, – ответила она.
Теймер хмыкнул.
– Несомненно.
– Интересно, будут у него после такого стресса дети? – в ее голосе сквозила гордость за саму себя.
…
– Так он здесь живет? – спросил Фортинсул, глядя на большой особняк на главной улице города. Илирис кивнула. – Тогда давай зайдем в гости.
– Думаешь, нас так просто пустят? – она схватила его за рукав куртки. Было видно, что приближаться к этому дому ей совсем не хотелось.
– Ну, как любил говаривать мой отец, не пустят просто – пустят сложно, – ободряюще улыбнулся он ей. Теймер был великолепным бойцом, а потому всегда любил подраться, и сейчас он искренне надеялся, что сейчас ему подвернется возможность немного помахать мечом – в те моменты, когда он танцевал со смертью, Фортинсул чувствовал себя живее всех живых. И потом, если дело дойдет до того, что ему придется защищать Илирис, он без колебаний перережет глотки всей охране Ривда Мантропа («Тьфу, ну и имя у него,» – сплюнул Фортинсул, впервые услышав его).
Они без особых проблем прошли в открытые ворота и пересекли двор, но у двери их остановил напыжившийся стражник.
– Нельзя, – с надутым видом сказал он, преграждая им путь алебардой.
– Нам поговорить с твоим начальником надо, милейший, – сказал Фортинсул. Стражник бросил взгляд на Илирис и не узнал ее только потому, что она перед тем, как подойти, натянула на голову капюшон. Только это ее и пока и спасало.
– Нельзя, – повторил стражник. «Вот дуболом,» – с раздражением и досадой подумал теймер, и уже во второй раз за день ему пришлось буквально пихнуть в глаза несговорчивому собеседнику Звезду. С просьбой подождать и обещанием доложить об их присутствии купцу, охранник скрылся за дверью.
– Повезло, что он такой идиот, – шепнула Илирис на ухо Фортинсулу. – Будь он поумнее, он бы догадался, какая девушка может попытаться прийти к его боссу так, чтобы ее не узнали.