— У нас же репетиция с утра, ты можешь хотя бы к свадьбе чуть серьезней относиться…
Инга, поморщившись, мигом повернула телефон фронталкой ко мне.
— Тёмыч, ты?! — Толик по ту сторону экрана сразу поменялся в лице – брови взлетели, морщинка между ними разгладилась, плотно сжатые губы расплылись в улыбке. — Вы как нашлись?! Ой, как круто! Как долетел, братишка, все хорошо?
— Да хорошо, все в порядке. — Я тоже был очень рад видеть давнего друга. — Давай, до встречи, жених! Сегодня на мальчишнике наговоримся!
Толя, видимо, еще что-то говорил, но связь закоротило, и он весь пошел кубиками как в Майнкрафте.
Инга кинула телефон на стол и ушла в туалет, приводить себя в порядок. Я сбегал к проводнице за кружкой, заварил нам с Ингой чай. И пусть мы с ней были совсем не знакомы, я был рад ее видеть, как родную. Уже послезавтра она станет женой моей дорого друга Толика, с которым мы выросли, потом вместе прошли универ, армию и первую работу. Уже, правда, четыре года не виделись вживую, но нашей дружбе это ничуть не мешало. Мы каждый день списывались, кидались мемами. Если случалось что-то ну прямо экстраординарное – созванивались, иногда даже по видеосвязи.
Про Ингу Толик мне рассказал сразу, как они познакомились, пару лет назад. Инга конкретно растрясла моего флегматичного друга – таскала его в театры, на выставки, на кинопоказы с субтитрами, а в отпуске – по горам и странам третьего мира. Я был от этого в восторге. Сам неоднократно пытался провернуть с Толиком то же самое, но мне он активно сопротивлялся. А тут вот все, поплыл. Мне верилось, что это настоящая любовь, и, когда Толик, весь в сомненьях позвонил мне и спросил, делать ему предложение или нет, я с радостью посоветовал ему жениться. Инга походила на уникальную женщину, ту, которую ни в коем случае нельзя упускать. Я как будто бы заочно даже сам в нее немного влюбился. Даже помолвочное кольцо заказывал я – Толик планировал за бешеные деньги купить что-то от Тиффани, но я его отговорил. Еще раньше я натыкался на девушку-ювелира, которая делает совершенно эльфийские вещицы и, зная одержимость Инги Властелином колец, не прогадал. Толик рассказывал, что она визжала от восторга, а потом даже заплакала от счастья. А он ее до того момента вообще ни разу не видел плачущей.
Инга вернулась заметно посвежевшая, в новой футболке и с волосами, аккуратно уложенными в низкий пучок с помощью двух деревянных палочек. Я прямо вздохнул от восторга и опять мысленно порадовался за Толика – такая прическа была моей самой любимой из всех женских причесок. Восхитительная женщина. Просто восхитительная.
Мама и дочка ушли в другое купе, к своей спортивной команде. Мы с Ингой остались одни. Она села рядом.
— Слушайте, Тём, я так рада, что у нас вот так вот получилось встретиться. Мне Толик о вас столько рассказывал… Вы фотографируете, правильно же?
— Да, дикую природу, в основном. Сейчас вот как-то случайно в Вилючинске осел, это возле Петропавловска. Нравится мне там очень.
Инга поставила подбородок на ладошку, захлопала глазами, приготовившись слушать, а потом вдруг повела носом, обратив внимание на кружки с чаем.
— Ой, молочный улун? Это вам Толик сказал, что мой любимый? Спасибо, Тём, очень приятно!
Она с жадностью отхлебнула большой глоток и прикрыла глаза от удовольствия. Толик мне ничего такого, конечно же, не говорил. Я просто сам любил этот чай.
— Я вот все Толика тоже на Камчатку тяну, а он пока ни в какую. Перелет долгий и дорогой, климат… Давайте, может, вместе его атакуем, ну? Может, сдастся.
— Может. — Я кивнул. — А у вас тревел-блог, Толик мне рассказывал?
Инга потеребила чокер с неизвестным мне иероглифом.
— Угу. Фотографии, правда, так себе, но я пишу хорошо. Я вообще РГГУ закончила, факультет журналистики. С журналами и наукой не срослось – так и не защитилась после аспирантуры – начала на страничке писать, а оно чего-то и выстрелило. Сейчас, конечно, в разы меньше путешествуем. И ситуация эта, и Толик в скором времени после свадьбы хочет детей… Так, наверное, совсем в Пскове придется осесть…
Инга отвела взгляд, поморщившись, еще отпила уже порядком остывшего чая.
За окном мелькали озерца, тонкие сосны и маленькие станции. Облака были двуярусными – чуть повыше ватно-пушистые, совсем барашковые, а ниже к земле – более темные, с размытыми ветром контурами.