Церемония началась с подношения кавы. Сначала мы, как чужестранцы, преподнесли каву Туи Кумбуте, вождю селения Мавана — самому старшему из вождей. Затем различные кланы из трех деревень преподносили каву друг другу. Потом все пошли к небольшому шалашу ярдах в пятидесяти от остальных, чтобы засвидетельствовать свое уважение главе клана жрецов, который руководил церемонией. Приняв каву, жрец объявил, что пора начинать.
Туи Кумбута тотчас же послал своего глашатая объявить о начале ритуала.
— Дано разрешение начинать ловить рыбу! — провозгласил тот, встав посередине поляны.
— Винака, винака! — хором ответили мы.
— Все, кто здесь находится, должны принять в ней участие, — продолжал глашатай. — Вы должны войти в озеро и плавать парами. Запрещается надевать на себя что-нибудь, кроме юбок из листьев нгаи. Смажьте тело маслом, а то воды озера будут кусать вас. Плавайте до тех пор, пока жрец не разрешит ловить рыбу. Лишь тогда можно взять остроги и начать собирать рыбу, которая станет всплывать на поверхность и отдаваться вам в руки.
Никто не нуждался в дополнительном поощрении. Пока мужчины были заняты подношением кавы, девушки хлопотали над изготовлением тяжелых юбок из длинных глянцевитых листьев дерева нгаи, ветвь которого, согласно легенде, мужчина бросил в летящих богинь. Готовые юбки мужчины обвязывали вокруг талии. Потом девушки помогли мужчинам смазать ноги и торс кокосовым маслом, издававшим тонкое благоухание благодаря добавке цветочного экстракта, и их великолепные мускулистые тела приобретали золотисто-коричневый оттенок меда.
Многие мужчины срезали короткие толстые палки и содрали с них кору. Эти палки должны были служить поплавками. Размахивая ими над головой и крича от возбуждения, мужчины подбежали к озеру и с плеском бросились в воду. Ману и Ситивени, уже одетые в юбки, подошли сказать, что нас с Джефом приглашают принять участие в церемонии. К сожалению, у Джефа на ноге были очень болезненные язвы, поэтому он решил воздержаться от плавания, но моему участию ничто не препятствовало. Я надел юбку, которую сделала для меня Хола, а Мере тщательно смазала меня маслом. Ману дал мне большой поплавок, и мы вместе пошли к озеру.
Озеро было мелкое, с очень теплой водой, но из-за толстого слоя черного ила на дне, в который мы погружались по колено, плавать было не очень приятно. Однако вскоре мы ухитрились избавляться от ила, даже если глубина воды не превышала двух-трех футов. Мы старались плыть горизонтально, держа руки на поплавках и работая ногами. Ближе к середине озеро было глубже, и там можно было плавать свободнее, без риска покрыться грязью. Вскоре девушки с визгом и хохотом сбежали вниз и присоединились к нам. Они также были в юбках и их тела блестели от масла. Некоторые держали в руках поплавки, но у большинства их не было, они подплывали к кому-нибудь из мужчин и брались за их поплавки. Потом все длинной цепочкой поплыли через озеро, громко распевая и колотя ногами изо всей силы, так что сзади кружился водоворот черной от ила воды. Вскоре я почувствовал характерный запах сероводорода и сразу же понял смысл всего ритуала. На дне озера гниет растительность и образуется газ. Пока мы не взбаламутили воду, газ удерживался илом, а теперь он начал растворяться в воде, образуя яд. Из-за этого рыба вынуждена подниматься на поверхность, чтобы «отдаться нам в руки», как таинственно заклинал жрец. Мне стало понятно также ритуальное требование смазывать тело маслом. Ведь раствор сероводорода в воде представляет собой слабую кислоту, которая при определенной концентрации может вызвать на незащищенной коже сыпь.
Мы плавали около двух часов, затем один за другим вышли из воды и отправились в лагерь ужинать. После еды многие снова вернулись в озеро, так как из-за вечерней прохлады нам, одетым только в юбки из листьев, в воде было теплее, чем на берегу. Огромная желтая луна взошла над горами и выстлала светлую волнистую дорожку на черной воде. Мы плавали группами, иногда теряя друг друга в темноте и присоединяясь к другим группам, и наши возгласы, смех и песни непрерывно неслись над озером.