Эта проблема с датировками проливает свет на другой аспект характера Людовика. Что, по-видимому, утвердило французских ученых в мысли, что эти письма были написаны в 1473 году, так это заявление в пяти из них, в котором король утверждает, что достиг соглашения с герцогом Бургундии и поэтому смог укрепить свои силы в Руссильоне. Действительно, эта декларация полностью соответствует ситуации 1473 года, поскольку в середине марта того года Франция добилась продления перемирия с Бургундией на один год. С другой стороны, в 1472 году Людовик увидел, что его усилия по заключению франко-бургундского договора закончились полным провалом. Однако миланская депеша от 8 марта 1472 года, упомянутая выше, говорит нам о том, что король все еще не отказался от переговоров. Поэтому ложное заявление, сделанное Людовиком в пяти из шести рассмотренных здесь писем, является еще одним примером склонности короля искажать правду, чтобы ободрить своих людей и создать атмосферу оптимизма, которая, по его мнению, больше способствовала работе.
Приложение III.
Датировка первого инсульта Людовика XI
Единственные два документа, которыми мы располагаем для датировки первого инсульта Людовика XI, предоставлены Коммином (Mémoires, ed. Mandrot, vol. II, p. 39) и парижским хронистом Жаном де Руа (Chronique scandaleuse, vol. II, p. 104). Последний относит это происшествие к марту 1481 года (хотя и в Плесси-ле-Тур). Коммин, чьи даты иногда бывают неточными, сначала утверждает, что болезнь поразила короля в марте 1480 года, когда он находился в Ле-Форж, недалеко от Шинона, однако всего через три предложения он заявляет, что это произошло в марте 1481 года. Хотя эта дата (1481 г.) когда-то была общепринятой, французские историки XX века, такие как Б. де Мандро (ed. Commynes, II, 39, note 3) и Ж. Дюби ("Louis XI", Revue Histo-rique, CLXVIII [1931], 55–57), отвергли это свидетельство, датировав инсульт мартом 1479 г., что не имеет под собой никаких оснований, кроме того, что Людовик XI в марте того года находился в Ле-Форж, или, подобно Шарлю Пти-Дютайлю (в Lavisse, Histoire de France, t. IV, 2 часть, 418) и Пьеру Шамбону (Louis XI, II, 309-10), они датируют инсульт 1480 годом, для которого нет никаких доказательств, кроме первого утверждения Коммина
В случае с последним неясно, было ли это так, как выразились Шарль Пти-Дютай (в Lavisse, Histoire de France, т. IV, deuxième partie, p. 418) и Пьер Шампион (Louis XI, т. II, pp. 309–310) в марте 1480 года, после первого заявления Коммина. Что касается марта 1479 года, у нас есть доказательства того, что эта дата неверна. Если верить Коммину (т. II, с. 40–42), среди присутствовавших при первом инсульте были епископ Альби и Адам Фюме, королевский врач. В марте 1479 года епископ находился в Савойе или где-то на бургундских территориях: три письма, адресованные ему Людовиком 17 февраля, 24 и 26 марта (Lettres, vol. VII, pp. 259–61, 277–78, 281–82), говорят о том, что в это время он выполнял миссию в графстве Бургундия (Франш-Конте), которое он только что привлек на сторону короля. Кроме того, в своем письме от 17 февраля Людовик XI сообщает, что он находится в процессе подготовки поездки Адама Фюме в Савойю для встречи с герцогом Филибером. Наконец, Коммин сообщает, что во время болезни короля королевские советники пытались избежать увеличения налога, который тогда взимался для оплаты его новой "полевой армии", которая появилась только после битвы при Гинегате, состоявшейся в августе 1479 года. Аналогичным образом, дата 1480 года может быть исключена по разным причинам. Во-первых, согласно его "маршруту" (Lettres, XI), Людовик XI не мог находиться в Ла-Форж в марте того года. Во-вторых, то, что Коммин рассказывает нам о налоге, взимаемом для содержания "полевой армии", не соответствует этой дате. В-третьих, опять же согласно Коммину, инсульт произошел в период перемирия между Максимилианом и Людовиком XI, тогда как в марте 1480 года они все еще находились в состоянии войны.