— Иначе что? — быстро поинтересовался я.
— Иначе я не гарантирую безопасность. Если признаешься в убийстве, — ледяным тоном проговорил Лесной. — Мы сразу отправим тебя в центр. Там вы получите адвоката. Если же нет. Тебе придётся сидеть в этом здании. Ждать его. А жители нашего города очень обозлены убийством Николая Рындина, уважаемого бизнесмена. Они могут ворваться сюда и линчевать вас. Нам будет трудно вас защитить. Очень трудно.
Я ощутил приступ неконтролируемого бешенства. Каков мерзавец. Подставил меня, а теперь ещё и угрожает! С трудом взяв себя в руки, я саркастически изрёк:
— Да, майор, здорово вы все это провернули. Вызвали меня на место преступления, заставили взять в руки клещи, которыми сами же разорвали горло несчастного Рындина. А теперь решили обвинить меня. Замечательно. Но зачем так сложно? Убили бы меня, как всех остальных. Инсценировали бы нападение люпана. Или боялись, что убийство приезжего репортёра вам с рук не сойдёт, как со всеми остальными?
— Не оскорбляй меня, Верстовский. Я при исполнении, — сухо сказал майор. — Подумай над моим предложением. Пока оно в силе. Уведите его, — приказал он.
Ощущает себя совершенно безнаказанным. Подумал я с отвращением. Я оказался в камере, похожей на узкий, длинный пенал, с койкой, привинченной к полу, раковиной и унитазом. Забравшись с ногами на кровать, я прижался спиной к холодной поверхности стены и задумался. В такое идиотское положение я раньше никогда не попадал. Угрозы участкового я воспринял всерьёз. Я мог признаться, а потом уже с помощью адвоката выкрутиться. Но получив признание, они могли меня тут же в камере повесить, инсценировав самоубийство на почве угрызений совести. В любом случае я должен выбраться отсюда как можно скорее. Я вскакивал с койки, мерил шагами камеру. Окошко с толстой решёткой выходило на двор, окружённый глухими стенами, сверху их закрывал сетчатая крыша. Даже, если я каким-то чудом выбрался бы из камеры, далеко уйти бы не смог. Время тянулось мучительно долго. Мне принесли еду, какой-то мерзкий суп, к которому я не притронулся. Солнце садилось, последние лучи упали через окно, создав копию решётки на полу, вызвав у меня непроизвольный приступ чёрной меланхолии. Меня привлёк звон ключей в замке. Вошёл охранник, нацепил на меня наручники и повёл по коридору. Мы вышли в небольшую комнату без окон, посредине которой стоял металлический стол. Охранник усадил меня на один из стульев. Через пару минут стремительно вошёл худощавый, немолодой мужчина с безупречной стрижкой, в дорогом, великолепно сидящем на нем, костюме в ёлочку. Его смуглое, гладко выбритое лицо с цепким взглядом умных, пронзительных глаз и волевым ртом, было совершенно мне незнакомо. Он сел напротив меня и представился:
— Альфред Гришаев, адвокат. Я знаю о вашем деле. Доверьтесь мне, — добавил он, осторожно показал мне записку, где было написано одна фраза: «Меня прислала Дарси», быстро закрыл рукой и положил в карман. — Я прекрасно понимаю, ваше положение сложное, — нарочито громко произнёс он. — Серьёзное обвинение. Расскажите мне все, что знаете.
Я постарался, как можно внятнее объяснить ситуацию. Он внимательно слушал, не перебивая, и только что-то время от времени чиркал в блокнотике. В кабинет вошёл майор Лесной с довольной физиономией.
— Ну что, господин Гришаев, вы пообщались с вашим клиентом? — поинтересовался он. — Он решил признаться?
— Пока нет. У меня возникли вопросы к вам, — сказал адвокат спокойно. — Законность улик, которые добыли ваши подчинённые, вызывают у меня сомнение. Первое, на основании чего вы проводили обыск номера господина Верстовского? У вас был ордер прокурора?
— Я как представитель закона… — начал участковый.
— Ясно. Верстовский присутствовал во время обыска?
— Нет. Но в связи с тяжестью преступления… — попытался объяснить майор.
— Значит, рубашку и обувь пока исключаем. Второе, как вы определили, не взяв предварительно у моего клиента отпечатки пальцев, что отпечатки на клещах, принадлежат ему?
Участковый нахмурился, перекатывая желваки.
— Клещи лежали в его машине. Мы обыскали и нашли их. А машину он взял напрокат… — наконец, нашёлся майор.
— На основании чего вы обыскивали машину? У вас есть ордер прокурора? — спросил спокойно Гришаев.
— Пока нет. Но …
— Значит, клещи тоже исключаем. Третье. Вы проверили, есть ли у господина Верстовского алиби?
— Он нам ничего не сказал, мы подумали…
— Вы его не спрашивали. А я могу уточнить. Верстовский находился во время убийства в номере гостиницы. Этому есть свидетели. И, четвёртое, у моего клиента не было мотива убивать господина Рындина.