Навязчивый зверек средней величины и крепкого сложения, с густым черным мехом и двумя белыми полосками идущими вдоль всего тела снова замаячил перед мысленным взором старшего следователя и оскалившись пакостник показал Николаю неприличный жест. Словно решив что этого мало и старший следователь недостаточно проникся ситуацией из приоткрытого окна раздались звуки проезжающего мимо авто сопровождающиеся перебором струн гитары, а грустный голос Макаревича пропел очередной куплет:
– …Ты жизнь мою сгубил, вонючий скунс!…
С отвращением посмотрев сначала на телефонную трубку, а затем на приоткрытое окно, Николай с грустью отложил все еще манящий его бутерброд и коротко бросив в трубку «Обождите», с силой закрыл форточку.
– Слушаю вас.
– Это Григорьев, Самуил Яковлевич, – быстро произнесла телефонная трубка обличая оппонента на том конце – Николай Васильевич, как вы и просили вчера, докладываю. Сегодня…
– Добрый день Сэм. – прервал его Николай и предчувствуя надвигающиеся проблемы, прикрыл глаза старательно изгоняя начавшего отплясывать «тверкинг» мелкого вредителя – Так. Все верно. Как договаривались, вы будете мне звонить в случае поступления сообщения об обнаружении убийств со схожими критериями относительно наших дел.
– Так точно! Докладываю – радостно заявил криминалист – Есть новое преступление, точнее убийство.
– Докладывайте подробности…
Спустя двадцать минут, Николай уже ехал в служебном автомобиле по Рублево-Успенскому шоссе. Несмотря на выходной день дорога была достаточно загруженной и Яндекс показывал семь баллов, но даже постоянные торможения, разгоны и виляние по дороге не остановило старшего следователя от задуманного – он усиленно работал челюстями пережёвывая бутерброд с бужениной.
Быстрый разговор и описанная со слов Сэма картина преступления вписывалась в расследуемое дело. Сегодня днем, около одиннадцати часов утра у себя в коттедже был обнаружен труп известного политического деятеля Макарова Владимира Петровича. В свои шестьдесят с небольшим, заместитель руководителя фракции ЛДП, был одиозной личностью. Уже в начале девяностых господин Макаров полной грудью вдохнул ветер перемен и следуя веянию сдал партийный билет КПСС обменяв его на партийное членство в только зародившейся тогда фракции ЛДПР.
К его активности стоило причислись и огромное количество обличительных компроматов, которые усердно коллекционировал будущий заместитель руководителя фракции Либерально-Демократической Партии и которые он не стеснялся раскрывать обществу. Последнее желательно было делать при большом стечении народа и наличии обличаемого оппонента в зоне прямой видимости.
Несколько потасовок и нарушений общественного порядка гармонично вписывались в портрет одиозного политика, рвущегося к вершинам Олимпа. Если бы не одно «но» – крайняя степень нервозности и злобы. Владимир Петрович всегда находился в фокусе очередного скандала с обязательным мордобоем, обливанием оппонентов Пука-Колой и непременным лозунгом «Показать всем Кузькину мать!».
Так что в выборе заказчика убийства можно смело рассматривать чуть ли не половину страны. Вот только возможности такой увы не было. Распятое на высоте пары метров над землей тело, обнаруженное одним из сопартийцев покойного приехавшего на воскресный брифинг, отсутствие смертельных ран и триклятое «потение кровью» – ставили жирный крест на попытке спихнуть дело на местных районных следователей.
Кроме того, после краткого телефонного разговора Николая с Гладиолусом, от последнего поступила однозначно трактуемая директива – возглавить расследование. Что собственно не было уж большим сюрпризом для старшего следователя. Покойный тесно контактировал с генеральной прокуратурой и имел дела личного характера с его непосредственным начальником.
– Давай Николай! Бери дело себе. Андрей конечно был еще той скотиной, но сам понимаешь. Дело резонансное. Да я его помню еще активистом Марша голодных очередей. Так что надо, надо помочь памяти хорошего человека.
После такого напутствия отдать дело на контроль местным районным следователям стоило только одновременно с заявлением об увольнении по собственному желанию. А вот последнего пока у Николая не возникало. Наоборот желание поймать маньяка-ритуалиста росло и крепло. Обуреваемый такими мыслями старший следователь подъезжал к коттеджу за номером тринадцать, поселка Усово.
Выбравшись из нутра служебного автомобиля, Николай сделал несколько легких упражнений, чтобы застоявшаяся кровь немного растеклась по телу. К этому времени из-за кованных в стиле ампир ворот особняка, вышел озираясь Самуил Александрович. Щурясь яркому солнцу он наконец разглядел старшего следователя и поспешил к нему.