– Мда. Это как-то антинаучно. Слишком много «что-то» и «как-то». Согласен, эта версия самая безумная из всех. – согласился с ним Григорьев и усмехнувшись, покачал головой возвращаясь к своей непосредственной работе. Ему предстояло еще пару часов собирать пробы и снимать отпечатки.
Тем временем старший следователь бросил взгляд на висевшие в комнате настенные часы, которые показали четверть седьмого.
– Да ещкин кот! – поморщился Николай. Ему еще предстояло каким-то чудом добраться до указанного академиком адреса, а это, на минуточку, была практически противоположная сторона Москвы. Пришлось ему спешно попрощаться с Сэмом, попросив по окончании работы скинуть свой отчет ему на электронную почту. Практически спустившись на первый этаж, старший следователь наткнулся на слоняющихся криминалистов и скривившись словно от зубной боли быстро вернуться обратно в спальную комнату покойной четы Овечкиных, где Самуилу Александровичу были выданы полномочия, инструкции и просьба проследить за районным поголовьем доблестно сражающейся с ленью и дурью местными специалистами.
Покинув дом, он не найдя подполковника спустился на лифте в подземный туннель. Тут и был обнаружен искомый Иван Игоревич, который с огромным удовольствием согласился составить компанию старшему следователю и подвести его до оставленной у отделения машины.
Спустя час сумасшедшей гонки на перегонки со временем по запруженным в час-пик дорогам Москвы, Николай наконец вырвался из пробок. Под затихающий в ушах визг сирены и очередную порцию проклятий от автовладельцев, служебный автомобиль генеральной прокуратуры пробился через пробку на Ломоносовском проспекте и съехав на «дублер», юркнул практически в первый арочный проезд.
– А академик то, молодец. – хмыкнул водитель, останавливая машину напротив парадного крыльца первого подъезда – От таких хором и я бы не отказался.
Дом, расположенный на Ломоносовском проспекте, действительно походил на монументальное строительство. Добротный, кирпичный с крупными и большими окнами он не зря находился в так называемом академическом квадрате. И если уж действительно копнуть в прошлое, то как минимум парочка именитых ученых точно проживало в нем.
Пройдя под пристальным взглядом вахтерши «фэйс-контроль» и поднявшись на пятый этаж, Николай остановился напротив внушительной двери. Последняя даже на вид была сделана из хорошего дубового полотна, отдавала легкими благородными оттенками, а когда старший следователь постучал в имеющийся на ней старомодный молоточек, отозвалась глухим звоном.
Замки щелкнули и дверь неторопливо открылась явив взору своего хозяина.
– Я так понимаю вы Николай? Проходите. – густой грудной бас эхом разнесся по лестничной площадке, а благородного вида крепкий шестидесятилетний мужчина приглашающим жестом, предложил следовать за ним в глубь квартиры.
– Тут можете снять верхнюю одежду и переобуться в тапочки. – не просто предложив, а еще и проконтролировал сказанное Арсений Вячеславович Щукин, один из маститых метров советской и современной Российской исторической школы.
Через пять минут, после обязательного ритуала знакомства Николай и Арсений Вячеславович деловито покончив с общими фразами о погоде и прогнозах об урожайности кабачковых на текущий год, плавно перешли к сути встречи. Стоило отдать академику должное, гостя он угощал настоящим цейлонским листовым чаем с пирожными заправленными заварным кремом.
– Арсений Вячеславович мне нужна ваша консультация. – начал Николай удобно расположившись в комфортном кресле из резного дуба. Опытный взгляд следователя отметил удивительную тягу академика к изделиям именно из этой породы. Великолепная и явно настоящая мебель удачно вплеталась в общий интерьер квартиры в духе классицизма. Стены отделанные текстилем в постельных тонах, паркет с мозаичным узором, античная лепнина без особых излишеств – все указывало на наличие у хозяина не только огромного количества денег, но и великолепного вкуса.
– Это как раз видно и не вооруженным взглядом. – усмехнулся метр отечественной истории – Понимаю и соглашусь с вами, время ускоряет свой бег и вести светские беседы сейчас слишком расточительно. Я так понимаю, что вас интересует неословянская история а так же древнеславянская письменность?
– Так точно. – краткость являлась одной из положительных черт Лахитина, тем более когда этого требовали обстоятельства. С этими словами он положил перед профессором стопку распечатанных фотографий на которых были изображены пентаграммы и найденные на местах преступлений руны – Мне нужно ваше экспертное мнение касаемо этих материалов.