– Да чтоб вас всех! Это что же получается у вас…маньяк фармаколог играющий в неоязычника? Николай ты серьезно?
– Владимир Петрович, разрешите продолжить, а выводы я сделаю по окончании изложения материалов. – осторожно поправил начальника он – И так, вернемся к четвертой жертве. Нина Федоровна. Не жената, детей нет, в порочащих связях ранее не замечена. Замечаний, выговоров, приводов по нашему ведомству не имеет. Но синтетический наркотик производила. Ареал распространения, как собственно и мотивы не установлены.
– Мда, вот тебе и крайне положительная особа. – заметил Гладиолус.
– Так точно. – согласился с ним старший следователь – Из составленного психологического портрета выделяется одна черта характера. После гибели матери в сентябре прошлого года, погибшей пришлось пройти курс психологической реабилитации. Но как отмечают ее коллеги по школе, она сильно изменилась. Наблюдавший ее врач, так же отметил наличие сильного эмоционального состояния перешедшего в затяжную психологическую травму.
– Прям Офелия, дама печального образа.
– Соглашусь с вами Владимир Петрович. Именно в этом сходятся все знавшие потерпевшую, постоянная печаль и уныние. – резюмировал Николай.
– И зачем она сдалась маньяку? – скорее самому себе задал вопрос Гладиолус, а Николай тактично дав возможность начальству сгенерировать несколько непременно одиозных вариантов продолжил.
– Вторник. Последние три жертвы. – в подтверждение своих слов Николай демонстративно похлопал ладонью по оставшимся на столе трем папкам. Поочередно открывая каждую из озвученных папок он зачитывал – В ходе вчерашних следственных мероприятий были проведен обыск в доме семьи Овечкиных.
– Старший, он же глава семейства, Илья Андреевич Овекин. Бизнесмен, создатель сети пиццерий «Гоу-Гоу Пицца» в Москве и Питере. Его жена, безработная, Альбина Андреевна и их общий сын Руслан Ильич. Все трое убиты похожим ритуалом.
– ***! – не совсем литературно, но крайне куртуазно завернул несколько загибов Владимир Петрович, виртуозно используя ненормативную лексику. С профессиональной точностью Николай сразу же определил стаж работы Гладиолуса с «русским матерным языком» как не менее четырех десятков лет. Особенно на это указывали проскочившие пару слов, которые использовались следователями еще в почившим в Бозе советском союзе.
– Все трое убиты примерно в одно и тоже время. – продолжил Николай, когда начальник немного выдохся и потянулся к приснопамятному графину с водой – И так же обескровлены. На местах убийств в коттедже Овечкиных обнаружены пентаграммы, руны и следы электро-магнитного излучения.
– Это капец Николай. – сделал вывод Гладиолус опорожнив одним гладком полный стакан воды – Генеральный прокурор дал время до конца сегодняшнего дня. Если не предоставим результатов, то…
Тут фантазия отказала начальству и позорно отступила перед иными эмоциями. Пришлось Николаю додумывать самостоятельно и полученные выводы крайне не нравились ему. Категорически не нравились.
– Ты так и не объяснил почему ты решил, что этот маньяк совершает убийства на религиозной почве. – вырвал его из мрачных размышлений Владимир Петрович.
– Руны. Всего мы имеем семь жертв. Абсолютно не связанные друг с другом, из разных социальных сословий, принадлежат к разным группам, работают в разных сферах. – перечислил он свои выводы – Но их объединяет орудие убийства.
– Ну про орудие это еще бабка надвое сказала. – хмыкнул Гладиолус – заключения от судмедэкспертов нет, так как ничего не найдено.
– Насильственная смерть и способ убийства от неопределенного вещества либо воздействия на молекулярном уровне. – пояснил старший следователь – Что же касается Рун…
Тут Николай поочередно открыл каждую из разложенных папок на столе и поочередно прикасаясь к ним прочитал:
– Психологический портрет первого потерпевшего…Властный… – далее переходя к следующей он зачитывал выбранный и заранее обведенный карандашом выделенный момент – Завистлива…далее, третий потерпевший Гнев. Четвертая потерпевшая – Печаль и Уныние. И последние трое это Алчность, Похоть и Чревоугодие.
– Стоп, Лахитин. – нахмурился Гладиолус – это же…
– Так точно. Семь главных грехов в западном христианстве. – сухо констатировал Николай – Вот только мотива нет.