Пробираясь пустынными дворами и тёмными заросшими аллеями, я всё время думаю о Хлое. Был ли я прав, что покинул её? Мог ли я поступить иначе?.. Эти вопросы не оставляют меня ни на секунду, но ключей к ответам не существует, и я лишь вновь и вновь напрасно мучаю своё и без того угнетённое сознание. Вспоминать о прошлом куда приятнее, чем размышлять о будущем. Особенно, когда в этом прошлом навеки поселились люди, за которых не жалко было бы отдать жизнь...
Впервые я встретил Хлою в Центральном парке, когда она гуляла со своей очаровательной дочуркой. Меня сразу поразил печальный взгляд, который молодая мать безуспешно пыталась скрыть за милой и дружелюбной улыбкой. Наше случайное знакомство непостижимым образом вылилось в бурный длительный роман. В какой-то мере эти отношения помогли Хлое выбраться из раковины, где длительная депрессия и неоправданное чувство вины держали её целых четыре года. Со дня, когда её муж погиб в автокатастрофе.
Это случилось за пару месяцев до рождения дочери. Хлоя тогда сумела справиться с потрясением. Сумела обуздать своё горе ради ребёнка. Но трагедия оставила в её душе глубокие следы, заронив семена последующих срывов. Она пыталась быть сильной, но то, что произошло потом…
– Я скоро выздоровею, папа Крис?
– Конечно, – лгу я.
– А где мама?
«Она на пути в ад» – хочется ответить мне.
– Она не смогла приехать, милая. Она слишком занята сегодня.
Я замираю и прислушиваюсь. Где-то неподалёку лают псы. Этого ещё не хватало... Стоит сейчас нарваться на дикую стаю, и все планы полетят к чертям. Мне и так не особо верится в успех операции – больше похоже на самоубийство. Да только нет у меня выбора. Если уж решил во всём разобраться, нужно действовать, а не сидеть в четырёх стенах, уповая на чудо. Постояв и немного отдышавшись, я продолжаю путь к особняку Кейна. Собак я не слишком боюсь, но они могут отнять у меня время, силы, патроны, а ведь от этих вещей и зависит теперь моя жизнь. Моя и Тайлера. Чёрт, до чего же будет обидно, если я всё это делаю зря, и Тайлер действительно не тот, за кого себя выдаёт! Что, если Кейн был прав насчёт него? Но дружба есть дружба… Я до последнего не стану верить в то, что этот мерзавец рассказал Анте. До последнего вздоха, если придётся.
Так, ну вот я и здесь… Кладбище, что раскинулось передо мной, не большое, но сейчас, когда на Город опустилась ночь, границы пространства размыты. Я не вижу, как далеко уходит металлическая ограда. Лишь верхушки крестов да высокие мраморные плиты возвышаются над клубящимся среди могил серебристым туманом.
Кому-то могло бы показаться странным, что мой путь к цели пролегает именно через это место, но причина проста. Со стороны кладбища Кейн никого не ждёт. Знает, что большинство жителей погрязли в суеверных страхах. Знает, что бояться меньше всего нужно именно мёртвых. Да и не примет он столь наглого поступка от кого бы то ни было. Чтобы сунуться в его апартаменты без приглашения, нужно быть либо отчаянным, либо отчаявшимся. Или просто больным на всю голову. Не знаю, к какому типу отнести нас с Тайлером, но пока мы живы, расслабляться Кейну рано.
Толкнув железные ворота, отозвавшиеся надрывным скрипом, я вступаю на усыпанную сухими листьями тропинку, петляющую меж мраморными изваяниями и причудливо скрюченными деревьями. Вид одной из неподвижно сидящих каменных фигур бросает меня в дрожь. Когда-то это, видимо, был ангел. Задумавшийся о смерти посланец божий. Он сидел, поставив локоть на колено и подперев кулаком подбородок. Не знаю, что послужило причиной столь жуткой метаморфозы: молния ли, время, или руки бездушных вандалов... Но голова у ангела отколота, и теперь эта мрачная безликая фигура грозит кулаком куда-то в пустоту, наводя людей с богатой фантазией на не слишком приятные раздумья. Засмотревшись на статую, я случайно цепляюсь ногой, за длинный корень, распластавшийся поперёк тропинки, и падаю грудью на влажную землю. Ругнувшись про себя, я поднимаюсь, отряхивая с брюк прилипшую сырую листву, и мысленно прошу прощения у усопших, чей покой своим присутствием здесь нарушаю. И вот я уже вновь шагаю по тропе, теперь гораздо чаще поглядывая себе под ноги. Когда из сгустившегося донельзя тумана на меня вдруг выплывает кирпичная стена, я едва не вскрикиваю от неожиданности. Отсюда трёхэтажная махина выглядит неприступной, тем более что окна на эту сторону не выходят – ещё бы, кому хочется день ото дня созерцать кладбище, пусть оно даже и семейное.
Пройдя немного вдоль стены, я обнаруживаю небольшую, заколоченную наглухо, калитку, ведущую в сад. Взобравшись на ограду, прыгаю вниз, на другую сторону. Ноги мягко пружинят о пожухлую коричневую траву. Выпрямившись, оглядываюсь по сторонам. Вокруг тихо. Свет в окнах особняка не горит, но я догадываюсь, что охрана бодрствует. Кейн, конечно, самоуверен, но не глуп, чтобы не выставлять на ночь часовых. Ухватившись за ближайший подоконник, я подтягиваюсь и карабкаюсь вверх по решётке, плотно прилегающей к окну. Если мои надежды оправдаются, то через балкон на третьем этаже мне удастся проникнуть в дом и не создать при этом лишнего шума. Цепляясь за решётки и упираясь ногами в едва заметные выступы в кирпичной стене, я медленно, но упорно двигаюсь к своей цели... Когда я уже почти добираюсь до балкона и мысленно отмечаю первую победу, наверху вдруг раздаётся странный шорох. Мне приходится остановиться и прислушаться. Попасться в лапы людей Кейна – грандиознее фиаско и представить-то сложно.