- Мне страшно, Джон. Ночами мне правда бывает страшно. Я думаю о многом, о своей жизни в частности. Мне в жизни не попадались хорошие мужчины, я часто из-за них страдала, а Йован… Он был словно свет в окошке. Надежда на счастливую жизнь. Могу ли я надеяться, что у меня еще появится такая же чистая и светлая любовь?
Джесс слегка отстранилась и посмотрела писателю в глаза своими зареванными очами. Взгляд девушки был столь несчастным и проникновенным, что невольно Джон протянул руку и тронул теплую и мокрую щечку Джесс.
- Обязательно у вас еще будет надежда. А как же иначе? – тихо прошептал мужчина.
- Я боюсь, что мой начальник, Маерс отомстит мне, – так же тихо ответила девушка.
- Почему?
- Из-за Йована, понимаете, он так злился на него. Уж не знаю почему, что перевел всю злость на меня. Он угрожал мне как-то, до того, как моя история стала известной. А теперь, когда полицейские больше не бывают у меня дома, есть шанс что он снова будет угрожать. Я боюсь, что он сделает со мной что-то плохое.
- Не сделает, – произнес писатель.
- Вы обещаете? – спросила девушка.
- Обещаю.
- Я верю вам. С вами мне намного спокойнее, чем с кем-либо. Уютно, будто я дома. Спасибо вам, – Джесс нежно прижалась щечкой к щеке писателя, положив руку на грудь. Она перестала плакать и под пальцами лишь чувствовала, как медленно бьется сердце мужчины.
- Хотите остаться здесь ночевать у меня хоть какое-то время? Обещаю, Маерс вас здесь не достанет, – сказал Джон.
- Только если мы еще с вами выпьем, – натужная шутка Джесс слегка отвлекла их обоих, но Джон так и остался сидеть рядом с девушкой и лишь молча разлил остатки вина по бокалам.
- Вы сказали, что вам не везло с мужчинами. Не расскажите пару историй мне? – спросил писатель.
- Да. Пожалуй. Заодно отвлекусь, – она резко схватила бокал и опрокинула его в себя. Джон заметил, как хмель подкатывал к ней. – Итак, моя первая любовь. Мне было шестнадцать, и мы были одноклассниками.
- Отличное начало.
- Мы встречались несколько лет, и оказалось, что все это время он сидел на наркотиках, – продолжила Джесс.
- Ясно, – тихо произнес Джон и встал. – Видимо для продолжения разговора нам требуется кое-что покрепче.
Он подошел к одному из кухонных шкафчиков и достал, как показалось Джесс, бутылку виски. Девушка нервно хохотнула, но все же протянула свой бокал и выпила почти сразу всё налитое. Она слегка поежилась, уж больно он был крепкий. Джон же сел рядом с ней, рассматривая девушку.
- Со второй любовью ситуация была не менее комична. Он оказался геем. Мне тогда уже было двадцать три, и вы не представляете мою боль в тот период. Я из-за этого очень долго не могла завести никаких отношений.
- Следующие были уже с Йованом?
- Нет. Были еще одни, но я не хочу об этом говорить. Пока не хочу. Ни к чему это. Даже для книги.
Джон кивнул.
- Вам кто-нибудь говорил, что у вас чудные голубые глаза? Такие чистые, будто я смотрю в два больших озера, – внезапно произнесла девушка.
- Нет. Не говорили.
- А мне кажется, что там будто плавает рыбешка. Форель или что-то такое, – Джесс придвинулась ближе настолько, что их дыхания слились. Она была так близко и такая манящая и красивая, что было слишком интимно. Он легонько, почти бессознательно, чмокнул ее в губы.
- Извините, – произнес писатель. А Джесс просто прижалась к нему губами, так глубоко дыша, будто наслаждалась моментом.
- Одиночество-горестное чувство, – произнесла Джессика, отстранившись. – Но вы знаете о нем. Вам бывает одиноко?
Джон замолчал на мгновение, понимая, что от его ответа сейчас зависит исход вечера. И он решил прыгнуть в омут с головой.
- Да. Мне бывает одиноко, – не дожидаясь ответной реакции от девушки, он сам нашел ее губы и прижался к ним. Джесс поддалась, тая словно шоколад на солнце. Она проявила инициативу и сама первая проникла языком в его рот, а ее пальцы зарылись в его короткие светлые волосы. Джон был не против, так же исступлённо ее целуя. Он встал с дивана, легко потянув за собой Джесс. Девушку поразило, насколько он силен и вот уже спустя несколько секунд они уже на диване в гостиной. Она срывает с него рубашку, а он с нее платье. Не хочется отрываться от его стройного тела и надежности. Той надежности, которая буквально исходила от него.