Пан Олесницкий почувствовал, что у него гора с плеч свалилась. Он почти с вызовом посмотрел на своего коллегу.
— Ваше величество, — обратился пан Олесницкий к царю, — ради обручения вашего с панною Мариною Мнишек, воеводянкою сандомирскою, направили вы своего посла Афанасия Ивановича Власьева. И на том обручении присутствовал король наш лично вместе с сыном своим Владиславом и сестрою своею, королевною шведскою Анною. Этим он выразил своё братское отношение к вам и желание всего польского государства пребывать в дружбе с государством русским. Теперь он отрядил нас, послов своих, чтобы мы присутствовали вместо него на бракосочетании вашего величества и тем самым знаменовали его братское расположение к вам, а также братское расположение всего польского государства к русскому государству.
Пан Гонсевский продолжил посольскую речь:
— Ваше величество, вы присылали своего посла Афанасия Власьева для объявления намерений противодействовать мусульманскому наступлению. А ещё был у короля ваш посланник Иван Безобразов с уведомлением, что скоро будет прислано вами в Краков нарочное многолюдное посольство для выработки общих взглядов на противодействие. Нашему государю, кроме того, известно, что ваше величество уже вплотную занялось подготовкой войны против врагов христианского мира. Но чтобы посольство ваше могло предложить нашему государю выработанные соглашения, необходимо нам предварительно переговорить с боярами, которых вы назначите, чтобы вы затем могли дать своим послам чёткие указания для подписания окончательного соглашения. Король наш желает поскорее дождаться свершения всего этого и умоляет Всевышнего Бога о благополучном исходе задуманного, о крепкой и вечной дружбе между вами обоими, помазанниками Божиими, а также между обоими народами, подчинёнными вам.
Царь внимательно выслушал посольские речи. И дальше всё пошло хорошо. Послы уже сидели на отведённых для них скамейках и уже спокойно слушали ответную речь из уст Афанасия Власьева.
— Его императорское величество, — раздавался спокойный голос, — очень благодарит своего приятеля Сигизмунда, Божией милостью короля польского и великого князя литовского, за позволение выехать за рубеж, данное им панне Марине Мнишек, и награждает за то послов его величества короля польского. А что касается государственных дел, о которых сказано послом Александром Гонсевским, то его императорское величество даст указания своим думным боярам переговорить с вами, послами его королевского величества.
После обмена дипломатическими вежливостями, после того как были представлены подарки московскому царю от послов короля польского, после целования послами и дворянами польскими царской руки, Афанасий Власьев торжественно объявил:
— За все труды ваши, послы его величества короля польского, его императорское величество награждает вас своим обедом!
Это означало, что послы Олесницкий и Гонсевский со свитою могут отправляться на Посольский двор. Награда будет доставлена им туда.
А ещё это означало, что гроза миновала. Посольство завершилось мирно.
Пан Олесницкий подал свой голос лишь на пороге Посольского двора:
— А всё-таки женитьба очень важное дело! Кого хочешь проймёт.
Пан Гонсевский ничего не отвечал. Сам он чувствовал усталость во всём теле.
17
Для панны Марины всё здесь показалось интересным и удивительным.
Она несказанно обрадовалась, что наконец завершилось бесконечное утомительное путешествие, длившееся много недель. Конечно, ей было приятно осознавать себя центром всего, что она видела. Не говоря уже о тысячах людей, которые сопровождали её в путешествии, — так и все прочие люди в землях, по которым продвигался обоз, думали только о ней. Выразить своё восхищение её красотою стремились все. Особенно это стремление усилилось в московских землях. На неё смотрели уже как на царицу.
Путешествие проходило вроде бы по мокрым и холодным землям, но здесь, в Москве, всё оказалось иным. Здесь было много солнца, тепла, зелени. Много лучистых радостных глаз и сияющих счастьем лиц. Когда она сидела в карете, высланной навстречу женихом, то ей казалось просто невероятным, что в Москве могут случаться морозы, холода, что здесь, по снегу, бродят медведи, как о том говорили ей в Самборе, ещё в раннем детстве. Она уже не могла такому поверить.