Поджав губы, мужчина покачал головой, выразительно подняв бровь.
— Парень, остынь. Мальчик не против, все по согласию.
— Вообще-то я против, вы меня не спросили, — удивленно моргнув, отозвался Лука, быстро отсаживаясь. — Мне нравятся девушки. А вы вообще не красавчик, чтобы с вами куда-то идти.
Неудачливый сердцеед тут же вскочил на ноги, чуть не опрокинув пластиковый стакан с воппи. На его висках вздулись вены, щеки приобрели багровый цвет.
— Чертов сосунок, так какого я с тобой вожусь?! Ну ты и козлина, или это развод? Так я тебя сейчас сам разведу, су…
Договорить мужчина не успел: поднявшись, Лука коротким ударом в челюсть вырубил его и оттащил в угол, глухо пробормотав какое-то ругательство. Подняв вылившийся стакан незнакомца, Хейн принюхался и поморщился: должно быть, тот чем-то не понравился барменшам, и те плеснули ему кислятины, чей срок годности уже истек.
Махнув рукой Луизе, заметившей потасовку, Хейн пропустил момент возвращения друга. Упав на скамейку, тот мрачно допил воппи и потер шею. Лука выглядел слишком ярким и вежливым для Паллида Мор, и это нередко вызывало повышенный интерес. Не встретив отпора в первые секунды, они смелели, и уже через несколько минут переходили к более активным действиям. Впрочем, присутствие рядом Хейна обычно сдерживало большую часть наглецов, но редкие экземпляры рисковали попытать счастья. Заканчивались такие попытки плачевно: Лука научился давать сдачи и бил довольно больно. В такие минуты Хейн гордился им: он лично научил друга приемам, выученным еще в приюте.
— Чего они постоянно ко мне лезут? — возмущенно прошипел Лука, сжав в кулаке стакан. Тонкие пластиковые стенки вдавились внутрь, и парень выбросил его под стол. — Я им кто, мальчик-зайчик?
— Уши меньше развешивай, тогда не будут, — привычно посоветовал Хейн, поднимая очки. — Я тебе сотню раз говорил, что ты слишком доверчив. Нельзя разговаривать и уж тем более слушать каждого бродягу. Нет никаких «страшных тайн», это просто развод. Они ждут от тебя либо денег, либо секса. Ты хуже ребенка, Лягушонок.
— А вдруг они знают что-то? — пробурчал в оправдание тот, отводя глаза. Хейн часто злился из-за его наивности, так как привычка верить людям часто заводила его друга в неприятности. Но Лука не мог видеть в людях только худшее: он родился в Бэллум Рубрум, подростком переехал с родителями в хороший район Атра Фамес. Ему негде было увидеть то, что окружало Хейна с детства.
Хейн скептически оглядел бар.
— Вот тут? В этом гадюшнике? Конечно. Все тайные агенты только и мечтают затусить тут с тобой.
— Ладно-ладно, я понял.
Воппи быстро кончилось, и Хейн встал за следующей порцией. Поцеловав по дороге Луизу и указав вышибале Фло на спящего в углу неудачливого бродягу, Хейн подошел к барной стойке. Конечно, можно было сделать заказ и через официантку, но парню не хотелось заставлять Луизу прислуживать ему. Отстояв очередь, он игриво подмигнул ее напарнице, круглолицей, упитанной Лиззи.
— Салют, крошка, ты сегодня тоже с парнем?
— Ага, с двумя, — хмыкнула она, протягивая кому-то стаканы. — Сигарета и работа.
— Ууу… — оценивающе протянул парень, быстро уворачиваясь: стоящего за ним мужчину кто-то толкнул, и тот пролетел прямо к стойке, ударившись об нее челюстью. — Смотри-ка, еще один кавалер сражен твоей красотой.
— Мне два и оставьте себе чаевые, — прохрипел тот, протягивая планшет. Девушка быстро поднесла планшет к кассе, считывая чип. Затем, украдкой оглянувшись, поднесла его к своему планшету и протянула посетителю, чтобы тот ввел сумму. Луиза говорила, что девушка раньше работала в забегаловке, строго запрещавшей сотрудникам забирать чаевые: их требовалось оставлять в кассе, а для контроля везде были установлены камеры.
Лиззи быстро оформила заказ, и покупатель, пошатываясь, отправился в обратный путь. После удара о стойку осталось масляное пятно, и девушка брезгливо протерла его мятой салфеткой.
— Не хочешь передохнуть немного? — шепотом спросила девушка, тоскливо глядя на толпу. — Уже не могу стоять тут.
— Пошли, угощу сигареткой, — радушно предложил Хейн.
— Надеюсь, Луиза тебя не заревнует, — хмыкнула Лиззи и обернулась. — Эй, Джин, подмени меня!
На ее место тут же подскочил высокий улыбчивий парень с татуировкой на шее, а Лиззи нырнула вниз, выбираясь из «капкана», как называли его работницы между собой. Протянув руку, Хейн помог ей встать. В отличие от большинства работниц, Лиззи была полноватой и немного неуклюжей, но посетителей привлекали ее улыбка и вырез футболки.
— Если заревнует, придется заночевать у тебя.
Фыркнув, девушка поманила Хейна за собой, проводя ко второму выходу. Он вел во внутренний дворик, стиснутый со всех сторон домами. Сюда стаскивали мусор и перепивших клиентов, заезжали грузовики с алкоголем и полицейские фургоны. Здесь же стояли, замерзая на холодном ветру, несколько парней и девчонок. Почти всех их Хейн знал в лицо. Быстро втягивая дым, они обсуждали последние сплетни коллектива: с кем сейчас спит их босс и из-за кого уволилась Триша. Симпатичная коротко стриженная брюнетка внезапно перестала появляться на работе, вызвав уйму вопросов.
— Да черт мне в свидетели, я не вру. Она залетела от босса и отказалась идти на «чистку». Решила рожать, дура.
— Что ты мелешь? Ни от кого она не залетела, она ж лесби. Ее взяла к себе богатенькая мамзелька из квартала.
— Никто ее не забирал. Я ее только вчера видела в метро.
— Да не пори чушь!
Бычки дружнополетели в лужу, и сотрудники стайкой переместились на рабочие места. Встав возле стены, Лиззи прикурила сигарету с приторным-ванильным ароматом, жестом отказаышись от протянутой Хейном пачки, и произнесла, глядя под ноги:
— Никуда Триша не уехала. Ее увезли.
— Кто?
— Контролеры. Она не проходила проверку почти полгода. Боялась, что заражена, а кто-то стукнул. Ее повязали прямо в квартире и увезли в изолятор. Больше ее никто не видел.
— Откуда ты…
— Я с ней в одном доме живу, только на разных этажах. Не знаю, кто донес на нее. Неделю назад к ней пришли контролеры. Они вломились в квартиру и забрали ее. Я не смогла с ней поговорить, только видела, как они уходят, и все.
Слова о контролерах погрузило дворик в мрачное молчание. Упоминание нависшей угрозы и неизбежного, жуткого наказания мгновенно стерло с лиц даже слабые отголоски улыбок. Чья угодно жизнь могла оборваться в любую секунду, и каждый понимал, как тонок волосок, на котором он висит над бездной.
Зябко поежившись, Лиззи закурила вторую сигарету и обхватила плечи ладонями. Ее руки были покрыты белыми шрамами, сплетающимися в причудливый узор — причуда тех, кому надоели татуировки. Их края бугрились на гладкой коже, превращаясь в объемное изображение.
— Ты ненормальная, — беззлобно подколол ее Хейн, глядя на шрамы. Девушка игриво хихикнула, вытягивая вперед руки. — Ненормальная и опасная.
— О да, я такая, парень, — подмигнула она и высунула кончик языка.
— Чем делала?
— Хирургический скальпель. Делала по блату, но легально, нелегально можно заражение занести. Предлагали кожу срезать, вроде широких полос, но я не стала. Страшно.
Машинально кивнув, Хейн потянул на себя дверь, пропуская вперед. Та шмыгнула за стойку, похлопав по плечу сменщика. Тот кивнул и вернулся на свое место. Лиззи протянула Хейну два стакана.
— Передавай от меня привет своему другу, — улыбнулась она, мизинцем указывая на копающегося в планшете Луку.
— Может, сами как-нибудь с ним сойдетесь?
— Нет уж, спасибо. Луиза рассказала, что его мало волнуют женщины без программных кодов внутри. А мне все же покувыркаться хочется.
Виновато разведя руками, Хейн прошел обратно, стараясь высоко поднимать ноги. Из-за слабого освещения споткнуться о чьи-то ноги или сумки было довольно просто.