Рэтерн стояла рядом с М. С. у гроба Марины. М. С. стояла. Просто стояла, ни шевелясь, не говоря ни слова, и даже не моргая. Все эмоции загнаны в самые потаенные уголки души, откуда не вырвутся никогда. Не плакала и Рэтерн. Удары судьбы, даже самые страшные, следует принимать молча, а Рэтерн всё-таки из клана воинов. Семнадцатилетняя Дина плакала. Последний раз в жизни.
Никому не пожелала бы Рэтерн так стоять, как стояла тогда М. С…
— Иному.
М. С. шагнула вперед. Глаза в глаза! Несмотря на внешнюю хрупкость, Рэтерн одна из немногих, кто выдерживает прямой взгляд М. С.
— Я и не ожидала иного ответа, Третья! Пусть хоть твои дети будут счастливы!
— Старшей будет девочка. Я дам ей имя в память о ней.
— Хм, даже странно, что она такая, — сказал Кэрт о младшей дочери Рэтерн
— Такая это какая?
— На прочих гибридов непохожая. Набор генов- типичного гибрида, а внешность- столь же типичной чистокровной.
— Скорее уж нетипичной.
— Верно… Правда вот ещё одно «но»- все прочие известные мне гибриды- плод связи мужчины нашей расы с женщиной вашей. В случае Рэтерн и её дочери- всё наоборот. Лошак и мул не слишком похожи…
— А в глаз за такие шуточки? А если серьёзно… Рэтерн и сама в некоторой степени э-э-э гибрид.
— Не столько гибрид, сколько генетически измененный организм.
— Допустим… Недавно я была на приеме в посольстве. Туда же пригласили и Рэтерн… Не зная кто она, просто как чиновника из соответствующего министерства. Я честно говоря, ушами хлопнула, ибо ей не стоило там появляться…
— Тоже мне секрет, полстраны знает что в клане Еггт кэртерка состоит…
— Да уж, спасибо императорской канцелярии за издание «Исправленного и дополненного списка Древних и Новых Великих Домов Империи», да ещё с фотографиями! Я уж промолчу, кем Рэтерн считают те, кто справочника не читал!
Кэрт усмехнулся- опять та же загадочная полуулыбка древних изваяний.
— Так вот, посол явно относится к тем, кто справочник читал! Весь прием с Рэтерн глаз не спускал!
— Разговаривал с ней?
— Нет. Она подобные мероприятия не любит, и все старалась ко мне поближе держаться.
— Хм… Чтобы этот тип, да чего-нибудь не заметил… Какой-нибудь запрос о ней поступал?
— Пока нет… Но я на всякий случай перевела её семью на режим чрезвычайной охраны.
Рэтерн была несколько удивлена, узнав, что её (равно как и все прочие) дети совершенно не боятся М. С… Нет, она помнила, как Дина в свое время обожала М. С., но чтобы это распространялось на всех… Для себя Рэтерн смогла объяснить это только одним- дети остро чувствует фальшь, а М. С. при всей своей жесткости, колючести да и временами жестокости в словах не умеет фальшивить. Совершенно. Угрозу в М. С. чувствуют только сами умеющие угрожать. Те же, кто не умеют- ничего и не почувствуют.
Дина легко соскочила с подножки вагона. Ну, вот и приехали назад. Шуму-то было, а как взялись, так за четыре месяца и управились. Кого побили, кого поймали, кто сам завязать решил. Были повстанцы, да сплыли. Одни воспоминания от них и остались. Да и те неприятные.
Солдаты выпрыгивают из вагонов, строятся. Они хорошо запомнят, кто их сегодня встречал. На перроне уже выстроился гвардейский караул.
Дина парадным шагом подходит к М. С. и салютует шашкой. Стандартные слова рапорта, стандартные фразы приветствия от М. С…
Затем несколько нестандартная процедура награждения. Ибо М. С. не читала списка. Запомнила наизусть. Последними вызывают представленных к высшим наградам. В том числе и Дину. Она подходит. М. С. вручает ей бархатную коробочку с орденом и документы. Жмёт руку. Сейчас М. С. только глава государства. Военачальник, отмечающий заслуги отличившихся.
Честно признаться, на столь высокий орден Дина не рассчитывала.
— С главарем, что делать собираешься?
— Не решила ещё, сначала надо взглянуть, нельзя ли его как-либо использовать.
— Думаю, что нет. Он фанатик и почти с приветом.
— О тебе, между прочим, думают почти тоже самое.
— Вот спасибо!
— Так это факт. Равно как и то, что тебя многие считают моим приемником. Делай выводы. Ибо ты сейчас не более чем лихой командир, а этого маловато. А мне уже шестой десяток лет, и я вовсе не бессмертна. Что бы там некоторые не говорили.