— Каковы результаты проверки?
— Более чем занимательны. Оказывается, около двух месяцев назад она пыталась бежать. Стащила у кого-то из них пистолет. И выбралась в коридор. При попытке задержания застрелила троих охранников и двоих тяжело ранила. А бывший наследник после этого довольно мило развлекался: её в течение нескольких дней выводили на расстрел. И расстреливали. Холостыми. Остальное всё вам и так известно.
— И что же мне теперь с ней делать?
— Вас интересует моё мнение?
— Да.
— Исходя из общегосударственных интересов, дальнейшее продолжение данной жизни не является целесообразным.
Министр замолчал. Император смотрит весьма вопросительно. Кроттет обычно не столь краток. А столь странные фразы — не слишком хороший признак.
— Допустим, но не желателен вариант её использования в качестве разменной монеты на планируемых переговорах.
Сказал не бесцветно, а бесцветнейше. Высказал свое мнение, и желает, что бы император его принял.
— Почему ты предлагаешь ликвидацию? Объект не представляет никакой угрозы.
— Проблему всегда стоит решать максимально простым способом. Этот как раз и является таковым.
— Я больше склоняюсь ко второму варианту. Не поверишь, но мне её просто жалко. Я не настолько жесток, чтобы приказать убить пятнадцатилетнюю девчонку только за то, что она оказалась не в том месте и не в то время.
— Если, так или иначе, она окажется у своих, то через несколько лет она создаст нам массу проблем.
— Скорее, она у себя во что-нибудь ввяжется это уж точно.
— Вот именно из- за потенциала её и не следует оставлять в живых.
— Потенциал может оказаться и не использованным.
— Не в этом случае. Они поначалу вели что-то вроде протоколов её допросов. Я с ними бегло ознакомился, и пришёл к выводу, что она над ними просто издевалась. Подчёркиваю именно она над ними, а не наоборот. Она делала вид, что не понимает наш язык, хотя на деле говорит на нем великолепно. И в ходе разговоров она вытянула из них и где находится, и в какой тюрьме, и в каком секторе этой тюрьмы. И какая охрана. И что внешний периметр охраняют не подчиняющиеся наследнику гражданские гвардейцы. Я уверен, она пыталась бежать только затем, что бы сдаться гвардейцам, ибо они должны были бы доложить о подобном побеге — и бывший наследник остался бы с носом.
— Она у тебя не ребёнком, а опытным агентом получается. — недовольно буркнул император. Подозрения оправдались — Кроттет похоже разглядел в девчонке кое-что, что и его напугало, а ведь напугать Кроттета столь же легко, как и императора. Они оба хищники, только в чём-то различные. Ибо в одном горячая кровь, а в другом — ледяная. Один может чувствовать, а другой уже нет. Один человек, похожий на машину, а другой — машина, похожая на человека. И оба они о своих различиях прекрасно знают. И не могут один без другого. Ибо вместе тащат тяжеленный груз. Стоит исчезнуть одному, как второму придётся в одиночку тащить груз целиком. Ибо взвалить часть ноши будет просто не на кого. Они опасаются друг друга. Но оба знают, что заменить другого некому. Они знают свои силы. Прекрасно знают. Оба увидели перед собой совсем ещё маленького человека. Который однако, может стать сильнее их обоих. Вместе взятых. А они ведь очень сильны оба. А человек этот родился в стане врага. И что же с ним делать? Один считает, что простые решения иногда самые эффективные. Другой же пока ничего не решил. Хотя приказы о простых решениях и он отдавал частенько.
— Все документы переданы в вашу канцелярию. Всё сказанное мной там имеется. Если она настолько опасна в этом возрасте… Дальше будет гораздо хуже. Для меня это совершенно очевидный факт.
— А для меня нет. В общем, одной проблемой у нас будет больше.
— Двумя проблемами, смею вам напомнить.
Император пристально смотрит на министра.
— Действительно, двумя. Лучше бы она тогда стреляла не по охранникам. Нет человека — нет проблемы.
У императора хватает основания подобным образом рассуждать о сыне. Слишком уж тот амбициозен. И одновременно глуп. Единственное стремление — занять место отца. И чем скорее, тем лучше. Перед войной даже плёл какие-то интриги с грэдами. Те и рады стараться. В условиях непрерывно ухудшающейся международной обстановки о большем 'подарке' чем император Тим VI сложно и мечтать. Изменником, правда не назовёшь. А вот дураком — запросто. К тому же, знаменитую грэдскую фразочку про трёхрогий венец наследничек не вспоминал никогда. Теперь будет возможность вспомнить.
— А проблем две.
— С той, которая проще, поступим так:- это Тим сказал обращаясь к секретарю. Он о делах в стране знает ненамного меньше Кроттета. Но Кроттет амбициозен, а секретарь императора — нет. И служит императорскому дому, что называется не за страх, а за совесть. — Подбери один из дворцов фамилии где-нибудь в глуши. Поместим её там, в соответствующих рангу условиях, но и соответствующей охраной. Приведём в норму. А потом посмотрим, что делать.
А с более сложной проблемой, я сначала собираюсь дождаться заключения психиатров. Действовать буду потом.
Секретарь забрал бумаги и вышел.
— Я не одобряю первого вашего решения. — Кроттет слишком хорошо знает себе цену. Если и бывают на свете незаменимые люди, то он как раз из таких. Он мог себе позволить так прямо разговаривать с императором. И бывало, что тот изменял свои решения. Но это не тот случай. Простого решения проблемы здесь нет и быть не может, что бы ни думала эта похожая на человека машина.
— Я всегда готов выслушать твоё мнение. Но имею и своё. И император всё-таки тут Я. Так что в несчастный случай или какую-нибудь болезнь её высочества Я не поверю. Сделай из этого выводы для себя.
Кроттет всё понял.
Император встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Министр уходить не спешит.
— Что-нибудь ещё?
— Да. Так сказать, последний вариант её использования.
— Говори.
— Как вам известно, её отец подергался, так сказать, некоторым операциям. И изучение последствий этих операций может оказаться очень плодотворным.
— Изучение на её генном материале?
— Именно.
Император забарабанил пальцами по столу. Бессмертие. Слишком сильное искушение для любого. И за это не жалко заплатить любую цену. Это на карикатурах хорошо смесятся над бессмертием Саргона. Тим же в него верит. Иначе почему же на протяжении стольких лет совершенно не меняются внешне известнейшие грэдские вельможи? А сейчас к мирренам попал ребёнок бессметного. О ней в данном качестве Тим не думал. Ребёнок бессмертного… Неплохой трофей. Объявлено о ненаследуемости бессмертия. Проверить? Уже проверено. Самой жизнью. Погибли дети иных вельмож. И миррены тут ни при чём.
— Есть какие-либо свидетельства того, что операции проведённые над отцом, как-то повлияли на неё?
— Да. Косвенные. У неё сильно изменённый состав крови. И чрезвычайно снижен порог болевой чувствительности. Я успел проконсультироваться… со специалистами. Такие меры физического воздействия сломали бы любого. А она, несмотря на истощение и меры физического воздействия такого уровня выглядит довольно неплохо. Один из задержанных был специалистом высочайшей квалификации. Он таких раскалывал. И она очень сильна для своих лет.
Император задумчиво барабанит пальцами по столу. Соблазн велик, слишком велик. И призрачен одновременно. Что бы ни говорил министр, но секрет бессмертия находится вовне, а не в человеке.
— Состав крови… Это меняется при заболеваниях. А Еггты славятся своей выносливостью. Меня не убедило. — император на несколько секунд задумался — Есть ещё что-нибудь?
— К сожалению, нет.
— Первоначальное решение остается в силе. Это приказ. А этого специалиста да и двух других никуда не отправлять. Наболтают ещё лишнего… Замена ему есть?
— Так точно. — ответил он безо всякого выражения и вышел.
К немалому удивлению Тима, в кабинет Марина входит сама. И даже без поддержки. И выглядит сейчас намного лучше, чем полдня назад. Тогда походила только на умирающую. Сейчас же — на первый взгляд — обычная девочка из богатой семьи, ибо чтобы одевать ребёнка в 'Теренн' надо иметь очень хорошие доходы, больная, видимо после аварии и немного усталая. А так — вид вполне приличный. И во взгляде нет ничего от взгляда того запредельного существа, которое Тим видел несколько часов назад. Лицо как лицо, и взгляд как взгляд, только вот глаза, действительно, зелёные. Но это в любом случае она. Ребёнок, напугавший самого опасного человека в мирренской империи.