Настоящими слезами.
Все должно было быть не так.
Она должна возненавидеть меня.
Она должна держаться подальше.
Она не должна знать, где лежат конфеты и почему на ее пальце до сих пор остался маленький отпечаток от камня, который я ей подарил.
И это было далеко не все.
Между нами было так много секретов, что я мог бы возвести стену, отделяющую меня от рая только для того, чтобы прыгнуть обратно в ад, как только она посмотрит на меня и осознает правду.
Я держал самые болезненные части наших отношений при себе, держа их своими окровавленными избитыми руками. Я давал ей бесплатный пропуск, и собирался заставить ее, черт возьми, принять его, если это будет последнее, что я сделаю.
Бекон был готов.
Я приготовил несколько яиц.
В оцепенении прошелся по кухне и поставил тарелку Харли перед одним из барных стульев, а затем схватил свой сотовый.
Она нуждалась в завершении.
Я дал бы ей единственное, что умел.
Я набрал номер.
Конечно же, она сняла трубку после первого гудка.
— Джекс?
— Да, привет, ты свободна сегодня вечером? Я подумал об ужине.
— Что ты делаешь?
— Пожалуйста?
— Джекс... — Она колебалась. Я знал почему. Мы всегда были друзьями. Но она была красивой, и заставила бы Харли сомневаться, она помогла бы мне оттолкнуть ее.
Черт возьми, почему мне было так больно?
Казалось, что моя грудь приняла на себя столько жестоких ударов, что мое сердце никак не могло не обнажиться, как этот гигантский оголенный нерв.
— Хорошо, — сказала она. — Я полагаю, ты хочешь, чтобы эта новость попала на первую полосу?
— Пожалуйста. — Я выдавил из себя это слово и подождал несколько секунд, прежде чем услышал еще один ее вздох.
— Ты у меня в долгу, Ромонов.
— Я знаю, Ноэль.
— Восемь?
В ее голосе звучало разочарование. С другой стороны, она знала меня с тех пор, как я начал выступать в лиге. Она была дочерью гроссмейстера, всегда была недоступна для команды, но после всего, что произошло с Харли, протянула мне руку помощи как друг.
И с тех пор я использовал ее.
Чтобы соблюсти приличия.
Чтобы все думали, что я в полном порядке.
Когда я умирал внутри.
— Да. — Я повесил трубку.
Мы пошли бы в обычное место.
Мы бы смеялись и ужинали, мы бы всем улыбались. Я бы показал всем, что со мной все в порядке, доказал Харли, что наша глава закрыта, а Ноэль доказала бы последнему придурку, с которым встречалась, что она переключилась на более крупную рыбу.
— Привет! — Харли завернула за угол и плюхнулась на барный стул, как обычно.
У меня пересохло во рту.
Ее темные волосы были мокрыми, а на ней была одна из моих хлопковых белых футболок, которая свисала ниже бедер.
Было ли на ней нижнее белье?
Я сжал кулаки, чтобы не потянуться и не проверить.
— Что, черт возьми, на тебе надето? — спросил я тоном, граничащим с убийственным.
Она усмехнулась.
— Футболка. Такая же, как на тебе. В любом случае, я подумала, что после бекона у тебя будет тренировка, поднятие тяжестей, йога с твоим покорным слугой.
Я подавил стон.
— Почему бы нам не потусоваться вместе после?
— Не получится. — Я протянул ей вилку. — Ешь.
— Кто-то сегодня с утра сварливый.
Харли с жадностью принялась за яичницу, а затем отправила в рот кусочек бекона. Меня всегда восхищал ее аппетит.
Женщина, которая получала такое удовольствие от еды, как она, была просто... прекрасна. Мне никогда не приходилось беспокоиться о какой-то странной диете, если уж на то пошло, я был более ограничен в еде, чем она.
— Я не сварливый, просто устал, и у меня был длинный день. — Я многозначительно посмотрел на нее. — Харли, я знаю, ты хочешь получить ответы.
Харли замерла.
— И правда в том, что... — Я почувствовал, что меня вот-вот вырвет. — Правда в том, что я двигаюсь дальше, и думаю, тебе тоже следует это сделать.
— Что? — Ее лицо побледнело. — Что значит «ты двигаешься дальше»?
— Встречаюсь, — солгал я. — Я собираюсь двигаться дальше, и, учитывая обстоятельства, думаю, для тебя было бы здорово поступить так же. — Это прозвучало неплохо, не так ли? Несмотря на то, что я был в нескольких минутах от того, чтобы на полной скорости броситься в противоположном направлении и врезаться в стену, чтобы намеренно отрубиться.
— Как ее зовут? — Харли прищурилась и продолжила есть.
— Что?
— Как ее зовут, девушку, с которой ты пошел дальше. — Харли помахала куском бекона у меня перед носом, а затем с ухмылкой откусила кусочек.
Черт, ей обязательно было быть такой сексуальной? Я был готов вылезти из кожи вон. Разрываясь между желанием укусить ее или свой сухой тост.
Боже, какая же она была вкусная.
Гладкая кожа под моими пальцами.
Улыбается мне в губы в перерывах между поцелуями.
— Ноэль. — Я скрестил руки на груди. — А остальное не твое дело.
— Значит, ты не будешь возражать... — Она не сбилась с ритма. — ...если я пойду и просто поцелуюсь с тем парнем… как его зовут? Горячий ресивер?
Я стискиваю зубы.
— С которым из них?
— Ну, знаешь, с той задницей. — Она помахала передо мной вилкой, а затем встала и медленно обошла вокруг стола.
Я попятился.
— У них у всех есть задницы.
— Нет, знаешь, та, о которой говорили в «Sports Illustrated body», что она вырезана из настоящего камня, Айзек, не так ли?
Айзек, блядь, Робертс?
Нет, черт возьми, нет.
Этот парень уже переспал с половиной Сиэтла и Бельвью!
— Это не отношения, это секс на одну ночь. — Я бросил на нее вызывающий взгляд. — Я имею в виду, что нужно по-настоящему забыть обо всем этом дерьме и найти кого-то, кто сделает тебя счастливой.
— В этом-то и проблема, Джекс. — Харли прижала меня к моей собственной чертовой плите. — Я почти уверена, что ты единственный, кто может это сделать.
— И я почти уверен, что я единственный, кто этого не хочет.
Она вздрогнула.
Я возненавидел это.
Боль, которую я увидел в ее глазах.
Осознание того, что я был причиной этого.
— Просто оставь это, Харли. Оставь нас.
— Значит, мы не стоим того, чтобы за нас бороться? Ты это хочешь сказать?
Я вздохнул.