Нужно лишь случайно повернуть руль вправо при подъеме на мост.
Это было бы новостью на первых полосах.
Американский квотербек погибает в автокатастрофе, но воссоединяется со своей единственной целью в жизни.
По моим щекам потекли новые слезы.
Я не плакал.
Я отказался.
И теперь не мог это остановить.
Я не мог, черт возьми, остановиться.
У меня перед глазами все затуманилось, когда я сильнее нажал на педаль газа, разогнавшись до сотни, и стал обгонять машину за машиной.
Из динамиков машины зазвонил мой сотовый.
Мой палец завис над красной кнопкой отбоя на приборной панели.
Харли.
Я проехал на зеленый, вцепившись в руль обеими руками.
— Что? — выпалил я.
Несколько мгновений тишины, а затем.
— Ты сам на себя не похож.
Я фыркну сквозь слезы.
— Да, ты же знаешь, а? О, подожди...
— Перестань быть задницей.
— Это то, что у меня получается лучше всего.
Слезы начали высыхать на щеках, я посмотрел направо: вода подо мной искушала меня совершить немыслимое.
Я свернул.
И обогнал другую машину.
Я был почти у конца моста.
И проехал еще одну машину.
Я почти доехал до конца моста.
Казалось, что время затягивает меня в ловушку. Должны были пройти секунды, прежде чем я окажусь у воды. А мне показалось, что прошла целая вечность. В мозгу промелькнули болезненные воспоминания, от которых болела грудь и горели мышцы от негодования.
— Это нечестно, — неожиданно для себя произнес я срывающимся голосом. — Это, блядь, нечестно!
— Что нечестно? Джекс? Ты правда сам на себя не похож. Я не пытаюсь быть злой, но не знаю, просто, видит бог, я так зла и сбита с толку, но почувствовала, что мне нужно позвонить тебе, даже несмотря на то, что ты каждый день отталкиваешь меня и кричишь перед своими товарищами по команде. — Она фыркнула в трубку. — Это нелепо. Что я вообще делаю?
— Я хотел съехать с моста. — Я произнес эти слова, когда принял решение и сосредоточился на дороге, как лазер. Это была просто очередная игра.
Просто еще один тачдаун.
Только на этот раз моим противником, моим злейшим врагом был я сам.
— Джекс. — Харли, похоже, плакала. — Пожалуйста… Ты мне нужен. Не сосредотачивайся ни на чем другом, хорошо? Просто сосредоточься на моем голосе и поезжай домой.
— Домой, — повторил я.
— Встретимся у тебя дома. Просто оставайся на связи, ты можешь это сделать?
— Да, — прохрипел я. — Я могу это сделать.
Я вспоминал этот разговор и ничего не помнил, даже уличных фонарей или того, как дождь хлестал по моей машине, словно Сиэтл пережил свой первый ураган. Я даже не помню, как заехал на свое парковочное место и увидел Харли в синей толстовке с капюшоном и серых леггинсах, стоящую там с бледным лицом, очень похожим на то выражение, которое было у нее после больницы в тот день, когда все было потеряно, когда умерла наша девочка.
Я вышел из машины и уставился на нее.
В половине моего мира.
Зная, что другой половины больше нет со мной.
Как люди справляются с этой болью и не взрываются от ярости? И не сходят с ума?
— Черт...
Она прижалась ко мне всем телом, обвила руками мою шею, ногами талию, а затем отстранилась и обхватила мою голову ладонями.
— Мир нуждается в тебе. Ты мне нужен. Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я не только надеру тебе задницу, но и пристегну наручниками к петле на своих джинсах и выброшу ключ.
Я улыбнулся, услышав это.
— Ты редко носишь джинсы.
— Ты говоришь мне, что хочешь съехать с моста, я угрожаю, что буду преследовать тебя до конца твоих дней, а ты зацикливаешься на моем выборе одежды? — Слезы потекли по ее щекам. — Пожалуйста, Джекс, пожалуйста, пообещай мне, пообещай, что...
Я поцеловал ее. Я понятия не имел, что она хотела от меня услышать. И в тот момент мне было все равно. Все, что мне было нужно, это почувствовать вкус жизни.
Ее жизни.
Жизни, которую мы разделяли.
Нас.
Мне нужно было снова почувствовать себя частью «нас», потому что я из кожи вон лез, чтобы оставаться самим собой.
Я почувствовал соль ее слез, когда она углубила поцелуй, ее язык боролся с моим за господство, когда я повернулся и прижал ее к машине, наклоняя голову для более глубокого поцелуя, чтобы ощутить ее вкус.
— Внутрь. — Она осыпала поцелуями линию моего подбородка. — Давай зайдем внутрь.
— Ты пойдешь со мной внутрь... — Я судорожно сглотнул, глядя на ее припухшие губы. — Ты не уйдешь сегодня.
— Я лучше останусь дома, — прошептала она. — С тобой.
ГЛАВА 13
Харли
Я не могла унять дрожь. Его тело было горячим везде, к чему бы я ни прикасалась, но этого было недостаточно. Я пыталась прижаться к нему, пока он держал меня в объятиях, отказываясь отпускать в лифте. У меня стучали зубы. Я ненавидела это, ненавидела то, что все в нем казалось правильным и в то же время было таким разбитым между нами, между прошлым, которое я не могла вспомнить, и тем, которым он не хотел делиться со мной.
Все, что я знала, это то, что если потеряю Джекса, если он уйдет из моей жизни, я этого не переживу. Что-то внутри меня подсказывало мне, что я уже прошла через ад, когда дело дошло до Джекса, когда дело дошло до нас.
Я прижалась к нему, когда в лифте замигал свет.
И вместо того, чтобы двигаться вверх… лифт остановился.
Снова замигал свет.
А потом нас окутала полная темнота.
Я чувствовала его пульс под кожей, учащенный, как и мой, как будто, возможно, Вселенной нужно было дать нам что-то еще, что было сломано, чтобы мы снова нашли друг друга, чтобы мы перестали ходить вокруг да около неизбежного. Вселенная подарила нам остановившийся лифт.
Нам некуда было бежать.
Нам пришлось столкнуться с этим лицом к лицу.
С нашими демонами.
Друг с другом.
Я вдохнула пряный аромат, повернулась в объятиях Джекса и стала ждать, один удар сердца, два. Я сосчитала вздох, слетевший с его губ, и почувствовала, как мое тело затрепетало от осознания его близости. Забавно, но я даже не беспокоилась о том, что разобьюсь насмерть, потому что у меня был Джекс, и это каким-то образом все уладило. Я была в его объятиях. Ждала, всегда ждала, что он сделает первый шаг, расскажет мне все, а потом скажет: «Все будет хорошо, я рядом».