Я поцеловал ее в макушку.
И по-прежнему молча… в конце концов, мы заснули.
ГЛАВА 15
Харли
Я была подавлена.
Мне казалось, что мое сердце гниет внутри тела, как будто кто-то топил меня в моих собственных слезах, не давая вдохнуть воздух, в котором я нуждалась.
Я резко проснулась.
Улыбка Харли появилась в поле моего зрения.
Мы забеременели случайно.
А потом счастливый случай превратился в удивительное чудо. Джекс был лучшим отцом. Такой терпеливый, такой отзывчивый, когда дело доходило до кормления, поскольку у меня не вырабатывалось достаточно молока.
Он вставал по ночам.
Он давал мне поспать.
А потом началась предсезонная подготовка. Он хотел, чтобы я наняла няню в помощь, но я сказала, что справлюсь сама, и он может поцеловать меня в зад.
Постепенно я все больше и больше уставала. Он пытался помочь, раз в неделю присылал ко мне массажистку и говорил, что собирается начать проводить собеседования с нянями, чтобы я могла хотя бы принимать душ в течение дня. Я была так поглощена идеей быть идеальной мамой в идеальной семье, что немного растерялась. Я не принимала душ так часто, как обычно, и мне было грустно, очень грустно. И я не могла понять, почему мне было так грустно, когда у меня было все.
Я жила мечтой.
Помолвлена с самым крутым квотербеком НФЛ.
У нас был маленький ребенок.
Которого я терпеть не могла.
Это был мой секрет.
Это было моей виной.
Что-то во мне сломалось.
Потому что после родов я не чувствовала себя прежней. В комнатах стало темнее, вселенная изменилась. Я чувствовала себя не такой, как прежде.
Поэтому я притворялась.
И я обижалась на Джекса, когда он ходил на тренировку.
А потом я почувствовала вину, когда он возвращался домой и все выглядело так просто.
И тогда она плакала, и я плакала. Тогда я обнимала ее и понимала, как сильно люблю ее и как сильно люблю нас.
Последние несколько дней ее жизни были самыми счастливыми в моей жизни.
Джекс заметил, что что-то не так, но никогда ничего не говорил. Я видела, что иногда он смотрит на меня с недоумением.
И в конце концов я решила, что мне нужно с кем-нибудь поговорить, например, с психотерапевтом. Я провела одну онлайн-консультаций по скайпу, и специалист сразу же рассказала мне, что случилось.
У меня была послеродовая депрессия.
Время помогло исцелиться, но также я сама была своим злейшим врагом. Своей потребностью доказать Джексу, всему миру, что я могу это сделать и могу быть на высоте, я убивала себя. Мое эмоциональное здоровье было не таким, каким должно быть.
Когда поняла, что это не новая норма, что это не мой идеальный ребенок, а смесь проекции, страха, обиды, гормональных изменений и шока, я наконец отпустила себя.
Именно тогда я начала петь ей на ночь.
Это было наше время.
Особенное.
И в ту ночь я легла спать с мыслью: «Вау, все, что нам было нужно, — это время».
И я проснулась, не зная, что у меня его совсем не осталось.
— Эй. — Джекс притянул меня к себе. — Ты снова плакала.
— У меня была послеродовая депрессия, — выпалила я, отыскивая глазами будильник, который показывал четыре утра. — Я была так зла на тебя, на то, как легко ты все обставил, каким идеальным ты был в тот момент.… все. И я так устала, Джекс, и я так старалась. — Я покачала головой. — И была сама не своя, совсем.
— Ш-ш-ш. — Джекс усадил меня к себе на колени. — Хар, я знаю. Я понял это тогда, но также знал, что чем больше я давлю, тем больше ты отстраняешься.
— Я винила тебя, — призналась я. — Потому что я так старалась, но все равно чувствовала, что потерпела неудачу, и потому что, наконец, почувствовала себя лучше, а потом случилось это, и я не смогла этого вынести, Джекс. Мое сердце не выдержало.
— Я знаю.
— Перестань быть таким понимающим и наори на меня! — Я попыталась оттолкнуть его в грудь. Это было бесполезно, у этого человека было лучшее тело.
— Ты закончила сопротивляться? — прошептал он мне в шею.
— Может быть. — Я прислонилась к нему, прижимаясь к его твердому телу, наслаждаясь тем, как он бережно обнимает меня, словно защищая от всего мира. — Я тебя не заслуживаю.
— Прекрати. — Его тон был резким. — Это я целый год скрывал от тебя все, Харли. Я просто... знал, что у тебя есть второй шанс на жизнь, второй шанс на счастье, не видя воспоминаний о ней в моих глазах.
— Я облажалась, — прошептала я.
— Мы оба облажались.
Даже не подозревая об этом, я скучала по тому, с какой силой он держался за меня. Он был для меня всем, кого я обманывала? Он все еще был таким.
Он был всем, что у меня осталось.
Он был не просто моим прошлым.
Он был моим будущим.
Не важно, как больно было думать об этом, смотреть в его голубые глаза и знать, что ее глаза были такими же, как у него.… он был тем, что у меня осталось.
И пришло время собрать осколки, не так ли?
— Я все еще не простила тебя. — Я повернулась в его объятиях и встретилась с ним взглядом. — Ты отталкивал меня целый год, и я боролась сама с собой...
— Харли, я...
Джекс замолчал, и на его лице отразилась такая сильная боль, что мне захотелось притянуть его к себе, обнять и никогда не отпускать.
— Послушай. — Я обхватила его лицо ладонями. — Ты должен пообещать мне, какими бы уродливыми, болезненными и ужасными ни были события, что ты не будешь меня от них защищать, не будешь принимать решения от нашего имени, ты дашь мне право голоса. Иначе это не сработает. Никогда.
Его глаза искали мои.
— Ты хочешь сказать, что готова простить меня?
— Да. Если ты возьмешь меня... — подождав несколько секунд, прохрипела я.
Джекс оборвал фразу поцелуем, схватил меня за задницу и повалил на матрас.
Вздох.
Футболисты. В последнее время они такие агрессивные.
Мы слегка соприкоснулись головами, то есть его лоб прижался к моему, когда он стянул с меня шорты и отбросил их в сторону.
— Они тебе не понадобятся.
— Не понадобятся, — согласилась я с широкой улыбкой
Затем Джекс стянул хлопковую футболку и бросил ее в изножье кровати.
— И это тоже.
— Согласна. — Я прикусила нижнюю губу, чтобы удержаться от глупой улыбки.
Джекс наклонился ко мне, его руки блуждали вверх и вниз по моим бокам, словно он снова и снова запоминал меня и мысленно представлял, как нам было прекрасно вместе, как идеально было всегда.