Внутрь зашли Санчес и Эмерсон, а Джекс последовал за ними.
Я вздохнула.
— Клянусь, теперь я вижу его повсюду.
— Кого? — прощебетала она.
— Твоего брата, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Я полагаю, он здесь потому, что ты здесь?
— Он был голоден, он всегда голоден. Я уверена, Миллер сказал ему, что он может прийти. Кроме того, мы раньше... — Она не закончила фразу.
Я щелкнула пальцами у нее перед носом.
— Раньше… что? Ты просто перестала говорить.
— Харли, если бы случилось что-то плохое, но ты бы не знала об этом, а все остальные знали, ты бы хотела знать?
— Насколько плохое? — Мой желудок сжался.
— Плохое. — Она одарила меня слабой улыбкой. – Очень.
— А я не пропущу ничего хорошего? — спросила я, когда все подошли к нашему столику.
Ее взгляд упал на брата.
— Да, — прошептала она.
Я проследила за направлением ее взгляда и насладилась видом Джекса Ромонова, как женщина наслаждается сочным гамбургером с беконом. Он не имел права быть одновременно красивым и мужественным. А эта поза йоги? Я была неразумно зла на ту женщину, которая научила его этому. У меня даже возникло внезапное видение, как я сама учу его и смеюсь, когда он падает.
Кстати, о воплощении фантазий в жизнь!
Мне нужно остыть, пока я не превратилась в сталкершу, которая убеждена, что встречается с одним из самых высокооплачиваемых квотербеков лиги.
Я нахмурилась.
Понимаете? Зачем мне знать такую бесполезную информацию? Например, что он пользуется черными картами AmEx и летает частным самолетом?
Почему у меня вдруг возникло видение, как самолет взлетает со взлетно-посадочной полосы, как я машу на прощание, стоя у машины?
— Приве-е-е-ет. — Санчес помахал у меня перед носом. — Тебе лучше?
— Да, — огрызнулась я. — Теперь, когда ты помахал у меня перед носом, все стало лучше!
Он подавился смехом.
— Скучаю по твоей дерзости. — Он ухмыльнулся. — Ой! Сукин сын! Кто меня пнул? — сказал он затем.
Эмерсон пожала плечами, что означало, что это, вероятно, была она.
— Итак... — Я отвела взгляд от Джекса, но это не имело значения, поскольку я все еще чувствовала тепло его тела на расстоянии нескольких футов. От этого парня исходило какое-то присутствие, магнетизм, который вызывал у меня желание прижаться к нему, хотя я и знала, что он придурок. — Ты подобрал бродяжку? — спросила я.
— Ну... — Миллер ухмыльнулся. — Я направлялся сюда, чтобы присоединиться к вам, девочки, и Санчесу стало не по себе, потому что я его не приглашал, Эмерсон ждала за пределами стадиона, а Джекс, ну, он просто выглядел как милый потерявшийся маленький щенок. Я сказал ему, что если он закроет рот, то сможет прийти, и вот мы здесь, все в сборе.
Джекс фыркнул.
— Видишь? — Миллер рассмеялся. — Он ведет себя наилучшим образом.
— Но на всякий случай, — вставил Санчес, — у меня в машине есть намордник и поводок для подобных ситуаций.
— У тебя когда-нибудь были подобные ситуации? — спросила вслух Эмерсон, заслужив пристальный взгляд мужа, и густо покраснела
Я отвела взгляд с широко раскрытыми глазами и пылающими щеками.
— Все, у меня пропал аппетит, — пошутила Кинси. — Несите напитки!
Я подняла свой бокал в воздух.
— За одиноких и готовых к общению.
За столом воцарилась гробовая тишина.
Джекс так резко отодвинул свой стул, что тот ударился о стол позади нас.
— Мне нужно подышать воздухом.
Трясущейся рукой я поставила свой бокал обратно.
— Я что-то не так сказала?
Все выглядели виноватыми.
Почему они выглядели виноватыми?
— Я чувствую, что в его присутствии ни одна тема не может быть безопасной, — призналась я. — Я говорю о йоге, а он злится. Я рассказываю о жизни, а он злится. Я дышу воздухом рядом с ним, и он злится.
— Да, что ж... — Миллер почесал затылок. — Для него это тоже был тяжелый год.
— Тяжелее, чем лежать в больнице и ничего не помнить?
— Иногда... — Миллер, казалось, тщательно подбирал слова, — ...легче, когда забываешь. Тяжелее, когда сталкиваешься с этим каждый день, как с битвой, которую в конце концов проигрываешь, потому что тебе нужен сон, а ты не можешь зарабатывать на жизнь борьбой с демонами. Просто... дай ему время.
— Время, — повторила я. – Точно.
Я спрыгнула со своего барного стула и направилась к Джексу, который стоял, прислонившись к кирпичному зданию.
— Тебе достаточно?
Он мотнул головой в мою сторону.
— Хм?
— Воздуха. — Я скрестила руки на груди и отодвинулась от него на несколько футов, имитируя его позу. — Ты сказал, что тебе нужен воздух, после того как я произнесла безобидный тост о готовности к общению.
— Да, безобидный, — прохрипел он.
— Итак, у меня есть идея. — Это была ужасная идея, но, может быть, от этого стало бы лучше?
— Сейчас? — Он казался одновременно удивленным и раздраженным.
— Да. — Я придвинулась ближе. — Мы должны поцеловаться.
Его глаза выпучились.
— Ты серьезно ко мне клеишься?
— Нет, конечно, нет, у меня есть идея получше. Отдай мне должное, — поддразнила я.
Он улыбнулся настоящей улыбкой.
Мне это так понравилось, что я на мгновение забыла, что собиралась сказать.
— Итак, — он наклонился ближе, — поцелуй решит все проблемы, не так ли?
— Да, у меня есть теория.
— Что ж, пусть будет так. — Его мегаваттная улыбка могла заставить девушку забыть о собственном дне рождения.
— Эм... — Я немного растерялась, облизнула губы и попыталась одарить его уверенной улыбкой. — Это действительно просто… мы единственные одиночки в компании. От нас чего-то ждут, но мы не нравимся друг другу, поэтому мы целуемся, доказываем им и самим себе, что у нас ничего не получится, а потом натыкаемся на того, кто нам действительно понравится.
— Ты бы не стала выбирать меня?
— Ну, теперь, когда я тебя знаю... — Я рассмеялась.
Он не рассмеялся в ответ.
— Поцелуй все усложнит, поверь мне, — загадочно прошептал он. — Мне говорили, что это портит девушек...
Я нахмурилась.
— Кто мог тебе такое сказать?
— Девушка. — Его глаза загорелись. — Очень красивая, хитрая, язвительная девушка.
— Что с ней случилось? — прошептала я, внезапно почувствовав такую ревность к этой девушке, что сжала зубы.
Его глаза искали мои.
— Она еще не вернулась ко мне.