Спустя минуту спохватилась, просияла от собственной значимости. Вздернула лошадиный подбородок и едва не заржала, упиваясь гордыней.
- Так и должно быть, разве нет?
Веру едва удар не хватил от заявления Гели. Экономка громко кашлянула, привлекая внимание племянника.
Виктор неохотно оторвался от обсуждения достижений дочери, возвращаясь к оставленной теме. Тщательно продумывая каждое слово, обратился к супруге:
- Скажи, Елечка, твои подруги предлагали передать Вареньку на воспитание в закрытый частный пансион?
Лицо госпожи Губановой вытянулось сильнее обычного, гневные слова застряли в ее горле. Бросив уничижительный взгляд в сторону экономки, «леди» глубоко вздохнула, распрямила спину и нехотя процедила:
- Не припомню такого...
Виктора ответ не устроил.
- Вера утверждает, будто ты обсуждала этот вопрос на днях.
Ангелина не сдержала гневного восклицания, резко вскочила с колен мужа. Она бы с удовольствием выцарапала глаза ненавистной экономке, и только присутствие Виктора удержало ее от этой выходки.
«Леди» напустила на лицо суровое выражение и возбужденно произнесла:
- Разве ты не знаешь, что Вера меня ненавидит и всеми силами стремится очернить! Неужели ты, и правда, думаешь, что я на такое способна?
- Так ты обсуждала этот вопрос с подругами или нет? - настаивал Виктор.
Ангелина зашипела в сторону Веры и, как злобный шакал, скалясь и подрагивая, заметалась по кабинету.
Виктор наблюдал за ней молча, терпеливо дожидаясь ответа.
И вот Ангелина остановилась, обернулась к мужу. Красные пятна гнева проступили через толстый слой грима, сводя к нулю многочасовую работу над невзрачным лицом.
- Возможно, кто-то из моих подруг и предлагал подобное.
- Что послужило причиной разговора? - Виктор пошел ва-банк. Он мог стерпеть многое, но не обиду, нанесенную дочери.
Подбирая подходящее оправдание, Ангелина натолкнулась на одну интереснейшую мысль:
- Я неоднократно замечала, что твоя драгоценная тетушка обижает Вареньку, вымещая на ней ненависть ко мне.
Вера ахнула. Виктор повернул голову и многозначительно взглянул на пораженную тетушку.
Понимая, что ее уловка возымела нужный эффект, Ангелина продолжила:
- К сожалению, я не постоянно нахожусь возле Вареньки, а потому не в силах препятствовать рукоприкладству Веры. Желание защитить дочь заставило меня обсудить этот вопрос с подругами. И да, в ответ они предложили отослать девочку из дома. Но это вынужденная мера: ты запретил мне увольнять тетку.
Закончив пламенную речь, Ангелина застыла, молитвенно сложив руки на груди. В глазах ее читалась ангельская грусть и притворное смирение. Актрисой госпожа Губанова была непревзойденной.
Вера сжалась в комок, став похожей на бездомного котенка, забившегося в угол. Она переводила неверящий взгляд с племянника на Ангелину, не в силах выжать из себя ни звука. Осознание произошедшего накрыло ее, подобно могильной плите: ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Виктор сомневался в правдивости рассказа супруги, а потому обратился к ней с вопросом:
- Слуги подтвердят, что Вера била нашу дочь?
Ангелина склонила голову набок, тяжко вздохнула и потупилась.
- Прислуга подчиняется экономке. Как видишь, кроме меня, заступиться за Вареньку некому.
- Ты веришь ей?! - Вера в конце концов обрела способность говорить. - Считаешь, я могла причинить вред любимой внучке?
Виктор облокотился о край столешницы, спрятал лицо в ладонях. В воздухе повисло молчание - холодное и липкое, всепроникающее, оно, казалось, мгновенно заполонило пространство кабинета.
Униженная, оскорбленная, на подкашивающихся ногах, Вера доковыляла до двери, распахнула ее. Слезы затуманили ее глаза; обида залила легкие раскаленной смолой. Оправдываться и возражать она не стала: в этом не было нужды. Поведение племянника было красноречивее тысячи слов.
Двигаясь, как сомнамбула, Вера вышла в коридор. Добрела до своей спальни, собрала вещи. Не удержалась от соблазна: сняла со стены семейное фото Губановых, черным маркером закрасила образ Гели. Обновленный снимок бережно завернула в простыню и положила на дно чемодана.
Перед тем, как навсегда покинуть особняк, Вера все же пришла попрощаться с тем единственным человеком, который был с ней искренен. С той, кто всей душой предан Вареньке и умеет отличить правду от лжи.
Дарья встретила экономку радостной, располагающей улыбкой.
- А мы как раз закончили завтракать, - сообщила она, ссаживая Вареньку с детского стульчика. - Отнесете нашу красавицу наверх, к родителям?
Дарья обернулась и испуганно вскрикнула: внешний вид экономки по-настоящему встревожил ее. Одетая в дорожное платье, с чемоданом в руке, Вера едва стояла на ногах. Ее бледное, бескровное лицо и дрожащие губы выдавали крайнюю степень нервного напряжения.
- Что стряслось? - от волнения Дарья перешла на шепот.
- Я ухожу, - мрачно сообщила Вера. - Навсегда. Геля обвинила меня в рукоприкладстве по отношению к Вареньке.
Несколько томительно долгих секунд Дарья осмысливала услышанное. Внезапно яростное восклицание сорвалось у нее с губ:
- Да как она только могла?! Это откровенное вранье! Я знаю, как Вы любите Вареньку, этот дом и всех его обитателей. Почему бы Вам не обратиться к Виктору: не сомневаюсь, он выведет Ангелину Ивановну на чистую воду. Да любой слуга скажет, что это неправда. Такого просто не может быть...
- Виктор уже знает и верит Геле, - с трудом проговорила Вера. - Его обожаемая женушка преподнесла информацию так, что племянник засомневался в моей преданности.
По лицу Дарьи пробежала тень.
- Неужели Виктор Вас уволил?..
- Нет, я ушла сама, - заявила Вера. - Ни дня больше не хочу провести рядом с Гелей, этой двуликой притворщицей.
- Хотите, я пойду к Виктору и попробую заступиться за Вас? - предложила Дарья. - И если моих слов будет недостаточно - Машенька станет еще одной свидетельницей. Дети не умеют лгать, их слова дороже золота.
Машенька, до этого убиравшая со стола, оторвалась от своего занятия и согласно кивнула. А потом засунула в ротик большой пальчик и принялась увлеченно его грызть.
Впрочем, ее мать привычным жестом тут же остановила этот порыв.
- Ах вы, мои милые защитницы, - растрогалась Вера. Бросила чемоданы на пол и порывисто обняла няню и ее дочку.
Непривычное поведение взрослых расстроило маленькую Варю, и она разразилась жалобным плачем. Подбежав к Вере, малышка обняла ее колени, интуитивно понимая, что ей придется расстаться с любимой бабушкой.
Поведение Вареньки отрезвило Веру. Она подняла девочку на руки, расцеловала в румяные щечки, прижала к своей объемной груди.
Когда внучка успокоилась, бывшая экономка обратилась к Дарье:
- Даже если Виктор принесет мне тысячу извинений, я не останусь в этом доме. А вам с Машенькой стоит подумать о себе. Если хотите сохранить за собой место, не конфликтуйте с Гелей и выполняйте все ее требования. Терпите столько, сколько сможете.
- Куда же Вы теперь отправитесь? - участливо поинтересовалась Дарья.
Губы Веры тронула слабая улыбка.
- Мне давно предлагают место в другом доме, так что я не пропаду. Возможно, платить будут меньше, но это не столь важно. Главное - у меня будет крыша над головой и порядочная хозяйка, а о чем еще мечтать экономке?
Сдерживая слезы, Дарья кивнула и пожала протянутую Верой руку.
- Удачи Вам на новом месте.
- Я буду скучать... - внесла свою лепту Машенька.
- Мне тоже будет вас недоставать, мои любимые девочки, - выдохнула Вера. - Ну, все, будет, иначе я и сама разревусь. Не дело являться в новый дом с заплаканным лицом.
Произнеся это, Вера по старой привычке властно окликнула одну из сновавших в коридоре горничных, вручила ей Вареньку и отдала последнее распоряжение в особняке Губановых:
- У малышки сегодня день рождения: отнеси ее в кабинет, к родителям. Совсем скоро съедутся гости.