– Я никому не скажу.
– Оставь нас в покое! Просто забудь! Тебя это не касается!
– Ошибаешься, – хмуро возразил Геракл. – Зевс приказал мне всё выяснить.
– Зевс? – Гефест покачнулся, он походил на растерянного ребёнка.
– Да, Зевс, – обречённо кивнул Геракл.
– Какое дело Зевсу, – Гефест облизнул пересохшие губы, – до меня и Танатоса?
– Танатоса?
Секунда – и Гефест понял, что его одурачили:
– Убью.
Прозвучало тихо, но жутко.
«Убьёт. Точно убьёт». Геракл рванул к выходу.
Ноги подгибались, умение видеть в темноте ослабло, и Геракл спотыкался о камни. Прежде чем успокоился, четыре с лишком часа по всему Олимпу гонял его Гефест на потеху бессмертным.
«Гефест и Танатос. Союз уродливой, доброй силы и миловидной, жестокой ловкости – кто бы мог подумать? – Геракл хрипло рассмеялся. – Может, тайна и стоила изнуряющей пробежки… И хорошо, что Гефест отходчив».
Но поиски Геры придётся начинать сначала. Гераклу не хотелось думать об этом, искать, шевелиться. Туман наползал на Олимп, тянулся с промозглыми объятиями, ночной холод пробирал до костей. «Пора пить амброзию». Геракл брёл по белёсому склону, похрустывала под ногами порода, и огни в окнах божественных чертогов манили обещанием тепла и священных напитков. Ещё немного…
Дом.
У самого обрыва. Беломраморный. Небольшой и уютный, с бронзовой крышей и красивым садом, с мраморными дорожками в изумрудной траве.
С запасом амброзии в подвале.
Шорох отвлёк Геракла от мечты о живительной влаге. Над головой промелькнуло белое и исчезло за домом.
Укрываясь в тенях, неслышимый за трелью соловья, Геракл прокрался в сад сонного дома.
– Молодец, молодец, – ласково бормотала за боярышником Геба. – Сейчас напою.
Геракл приподнялся над пахучими ветвями: бесшумно ступая по травяному ковру, к его жене ластился, дёргая белоснежным хвостом, конь Геры.
Три. Три! Раза за время первых двухнедельных поисков Геракл пролетал над этим островком и ни разу Геру не почувствовал. Ни малейшего намёка. Теперь её конь с привязанным на спину бурдюком пасся в грабовой роще на склоне огненно-красной с рыжими проплешинами горы. Надвигался полдень.
Дарованная шлемом Аида невидимость бдительности Геракла не ослабляла. Он затаился, слился с шумной, пахучей рощей.
Ждал.
Пчёлы и бабочки, натыкаясь на невидимку, рассеянно разлетались. Внимательному наблюдателю они могли бы выдать положение Геракла. Но его никто не искал. Гера не появлялась, конь поднимался выше, лениво бродил в кружеве теней и света меж стволов и кустов, припадал к небольшим источникам воды.
«Очередная обманка?»
Жужжание, пение птиц, теплота и покой размаривали; пробивавшиеся сквозь кроны лучики играли на земле, складывались в узоры. Миг невнимательности – и конь исчез. Геракл поспешил в пятнистую тень, где только что паслось животное: лёгкие следы исчезали в кустарнике. Через минуту конь взметнулся между ветвей и исчез в слепящей синеве неба.
Оставалось надеяться, Геру он не унёс, иначе неделя слежки за Гебой потрачена впустую. Да и хорош был бы Геракл, если бы Гера сама вернулась на Олимп к не жаждавшему встречи Зевсу. «И чего он хотел добиться приказом найти жену и намёком на нежелательность её возвращения?» Ответа на этот вопрос у Геракла не было.
Тело не забыло, как красться в горном лесу, воспоминания о вылазках и кочевой жизни грели сердце. Уже тогда Геракл мечтал о бессмертии, а получив его, с наслаждением думает о человеческой жизни и не насытится опасной охотой на себе подобного. Разве можно удовлетворить желания человеческого сердца? Разве можно избавиться от человеческой сути?
Нет.
Как нежно принимал мох ноги, как восхитительно умение пройти, не хрустнув веткой, проползти под кустом, не спугнув пчёл, бабочек и добычу.
Следы копыт вывели Геракла к расчищенному пятачку у пещеры. Часть входа прикрывала каменная стена с небольшим бирюзовым окном; на распорках сушились шкуры и поношенная мужская одежда, возле ключа скопилась глиняная посуда, пёстрые курицы прохаживались в загоне у стены, зеленели на грядках петрушка, латук. Тысячи подобных обжитых местечек видел Геракл в горах: прибежище охотника, преступника или семьи пастуха. «Проклятье! Придётся снова выслеживать Гебу, не спать…»