Я тихо смеюсь, поглаживая ее по волосам.
- Анька не бессердечная. Мы теперь друзья. Хорошие друзья.
Яна хмыкает, ее пальцы лениво скользят по моей груди.
- Это не значит, что она должна мне нравиться.
Я слишком отвлекаюсь на приятные прикосновения, поэтому почти не замечаю подтекста. Но потом меня осеняет:
- Ты ревнуешь!
Мне нравится, что Яна ревнует.
Она резко замирает на середине движения.
- У меня есть повод для ревности?
Я качаю головой, потом понимаю, что она этого увидеть не сможет.
- У меня больше нет к ней никаких чувств, кроме дружеских, я уже говорил.
- Тогда я не ревную.
- Нет. Ревнуешь. Но это круто. Мне нравится.
Она садится, наигранно хмурясь, но больше не пытается ничего отрицать. Почему мне так нравится ее отношение к моей бывшей? Когда Яна снова ложится, то оказывается на боку, лицом ко мне. Я двигаюсь к ней, так, что мы чуть не сталкиваемся носами, обхватывая ее за талию. Она так идеально прижимается ко мне. Мы будто созданы для того, чтобы быть так близко друг к другу. Прищурившись, она спрашивает:
- Ты когда-нибудь был с кем-нибудь таким же, каким бываешь со мной?
Я непонимающе хмурюсь, пытаясь понять, о чем именно она спрашивает.
- Ну и какой же я с тобой? Готов обниматься всю ночь? Кстати, я не отпущу тебя до самого утра.
- Посмотрим.
- Не отпущу, - говорю я авторитетным тоном, уверенный в том, что у нее не получится меня переиграть.
По ее коже пробегают мурашки.
- Вот таким - властным и... я не знаю.
- Доминирующим?
- Да. Грубым. И брутальным.
Я провожу пальцем по линии ее губ. Это дает мне повод посмотреть куда-то кроме ее глаз, когда я отвечаю.
- Я уже говорил тебе, что нет.
- Я хочу услышать это снова. Ты никогда никого не связывал?
- Нет.
- Не валил на землю?
Я качаю головой.
- А что насчет порки?
- Никогда так, как с тобой, - не ремнем. Не так сильно, чтобы оставались следы. Внезапно встревожившись, я смотрю на Яну внимательнее.
- Когда мы вместе, кажется, что ты никогда не был никем другим. Как будто ты такой, какой есть. Добрый, нежный, немного слишком самоуверенный, но в то же время и дурашливый, - она явно пытается успокоить меня, заметив перемену в настроении.
- Да ты просто мастер комплиментов.
Она игнорирует мой комментарий.
- Ты не похож на человека, который способен затянуть ремень на запястьях женщины, трахать ее в ванной или притворяться, что принуждаешь ее на заднем дворе дома родителей. Но когда ты это делаешь, кажется, что по-другому просто невозможно. Ты отлично вписываешься в нужную атмосферу. И единственная причина, по которой ты никогда не пробовал того, что тебе на самом деле нравится, заключается в том, что эта Аня тебя сломала, я уверена.
- Да блин. Не такой уж он был ужасный. Просто… мне немного не повезло, - я делаю вид, что хочу задушить ее, отмечая на будущее, как это заставляет ясный взгляд затуманиваться от желания. - И вообще, когда мы с тобой только встретились, мне хотелось совсем другого.
- И никого это не устроило.
- Возможно, все было не так хорошо, как сейчас, но я не мог перестать думать о тебе после нашей первой ночи.
Ее веки опускаются, и она резко становится застенчивой.
- На самом деле мне понравилось больше, чем я думала.
Да! Я знал, что это не было настолько плохо!
Едва сдерживая свое волнение, я одним пальцем приподнимаю ее подбородок.
- Посмотри на меня, милая, - ее ресницы трогательно трепещут, а взгляд в итоге встречается с моими. - Почему ты не сказал мне об этом раньше?
- Потому что я не хотела тебе нравиться.
У меня пересыхает во рту. Пульс учащается. Яна говорила мне такое и раньше, но в этот раз что-то меняется. Ее слова, взгляд из-под ресниц, чуть поджатые губы проникают под кожу, отравляют кровь.