— Смотрите, смотрите, маменька, сорока! Правда, она красивая? — Бертель знал всех птиц, которых они видели или слышали. И умел подражать им — он насвистывал подобно певчему дрозду, гнездившемуся по холмам, и ворковал вместе с дикими голубями в густых зарослях.
— Бертель, милый, откуда ты знаешь всех этих птиц?
Бертель покраснел.
— Меня научил Вилли, — нерешительно ответил он и еще тише добавил: — И Даббелстеен.
Они выехали на ровное место. Фенстад был живописно расположен у подножья темной, лесистой горы. Поля сбегали по склону вниз, к болоту, где в крохотных озерцах отражалось синее небо. Дома, правда, были старые и ветхие, стены и крытые щепой крыши посерели от ветра и влаги, кое-где крыши были покрыты дерном. Когда-то это была красивая усадьба и отвечала вкусу своего времени. Она и теперь могла бы стать красивой, если б ее владелец проявлял больше интереса к сельской жизни. И имел средства привести в порядок все дома и постройки.
— Бертель, возьми, пожалуйста, у меня вожжи! — Дортея знала, что мальчик обрадуется, если сам будет править лошадью, когда они подъедут к усадьбе. Она сделала вид, будто ей надо стряхнуть с себя пыль и конский волос, перевязать ленты шляпки и разгладить перчатки.
Однако на дворе все словно вымерло. Только белая пятнистая кошка умывалась у двери в погреб. Горячее солнце золотило валявшиеся в зеленой траве стебли соломы и стружку, и ни одна собака не нарушила послеполуденной тишины и покоя. Несколько удивленная Дортея вышла из коляски, взяла Бертеля за руку и направилась с ним к главному зданию.
Все двери, выходившие на галерею, были распахнуты. В передней Дортея услыхала доносившиеся из залы короткие, резкие возгласы и звон металла. Забыв от удивления постучать в дверь, она замерла на пороге…
Клаус бросил вперед верхнюю часть корпуса вместе с рукой, державшей рапиру, в сторону капитана, стоявшего спиной к Дортее. Волосы у Клауса были в беспорядке, лицо раскраснелось, и по нему бежали ручейки пота, рубаха выбилась из-под пояса. С ожесточением и бешенством он наносил удар за ударом, которые капитан ловко парировал, — вокруг фехтующих в почти пустой зале вихрилась пыль.
Неожиданно тонкая рапира со звоном выпала из руки Клауса. Тяжело дыша, он застыл от удивления, капитан Колд опустил свой клинок и расхохотался:
— Браво, брависсимо, сынок, отлично фехтуешь! На этот раз мне точно была бы крышка! — Он вытер лицо рукавом рубахи.
— Браво! — подхватил ликующий голосок Карла. Дортея только теперь заметила, что Карл, скрестив ноги словно портной, сидит на красном чайном столике, стоящем перед средним окном. За спиной у него сияло солнце, и светлые вьющиеся волосы прозрачным золотистым нимбом окружали головку мальчика. — Браво, отец! В конце концов ты все-таки победил!
Капитан захохотал еще громче:
— В конце концов я все-таки победил! Слышишь, Клаус? Ты становишься достойным противником, мой мальчик! Тебе только надо научиться сохранять хладнокровие… Но у тебя отличная стойка… Подними свою рапиру!..
В это время взгляд Клауса упал на стоявших в дверях Дортею и Бертеля. Он испуганно вскрикнул:
— Маменька!.. Маменька приехала!..
Капитан Колд быстро обернулся. Он тоже раскраснелся, рубаха под мышками потемнела от пота. Он отсалютовал рапирой:
— Мадам Теструп! Какой приятный сюрприз! — В его голосе еще клокотал смех. — И Бертель! Ура! Карл, к тебе гость, мой мальчик! Мадам! Вы должны извинить наш туалет, у нас был урок фехтования. Передышка от математики…
Возбуждение его объяснялось не только схваткой, он явно был под хмельком. На большом столе у торцовой стены залы вокруг графина, рюмок, стаканов и чашек громоздились стопки учебников, карт, тетрадей и чертежей. Клаус тоже выпил, это Дортея почувствовала по запаху, когда подавала ему сюртук. Не переставая извиняться, капитан Колд облачился в жилет и мундир.
Карл спрыгнул со стола, они с Бертелем молча смотрели друг на друга, оба были смущены. Каждый день через Клауса они передавали друг другу приветы, а порой даже небольшие послания, теперь же, оказавшись лицом к лицу, они не могли найти нужных слов.
— Что же это я… Садитесь, ради Бога, любезная мадам Дортея! Клаус!.. — Капитан Колд растерянно оглянулся. Клаус убрал с ближайшего кресла футляр от скрипки, валторну и смахнул пыль с сиденья, обтянутого тисненой кожей. — Вы не хотите снять мантилью? Наконец-то и к нам пришло тепло… Клаус, поищи, пожалуйста, служанку, забыл, как ее зовут…