Как же мне это раньше не пришло в голову? Вы должны были сказать мне гораздо раньше. Тогда, может, я и подписала бы эту вашу глупую писанину. Но теперь… (Пауза.)
А если я откажусь? Не только из моральных, но и из практических соображений. Например, из-за того, что не располагаю профессиональным инструментом. Меч Мисимы вы лично у меня конфисковали. Могу лишь предложить перерезать вам горло осколком зеркала, которым я пользуюсь, наводя красоту, но вряд ли вам это понравится.
Мечом мне, как вам известно, приходилось пользоваться. А вот насчет зеркала не могу вам дать никаких гарантий.
Понимаю. Вы принесли с собой кинжал. И хотите лишь, чтобы я смотрела. Не разубеждала вас, а только смотрела. А с чего вы взяли, что я собираюсь вас разубеждать? Я ведь сказала, что у меня совершенно не осталось времени.
А вата? Ватой вы запаслись? Браво. Все-таки кое-чему я вас научила. Нет, показывать не надо. Я вам верю. (Смеется.)
Но имейте в виду — это самая безболезненная часть процедуры. Остальное не для людей со слабыми нервами. Вы будете мучиться, а я ничего не смогу сделать, чтобы облегчить ваши страдания. (Пауза. Отворачивается к стене. Берет зеркало. Освежает свой грим.)
Дайте мне свою рубаху. Если хотите, я могу передать ее вашей супруге. Как вам будет угодно. А теперь опуститесь на колени — спина прямая. Постарайтесь дышать спокойно. Сосредоточьтесь. И самое главное — расслабьте мышцы брюшного пресса. Расслабьтесь как следует. С первого раза может не получиться. Постарайтесь. Иначе вы сами себе будете оказывать сопротивление, а это лишь продлит ваши страдания. Будет очень больно, господин следователь. Вы даже не представляете себе, как будет больно.
Слышен шум подъезжающей машины. Пауза. Мадам Мисима прислушивается. Тишина.
Думаю, это за мной. Мне пора.
(Громче.) Какой рукой вы пишете, господин следователь? Левой или правой? В таком случае, начните слева. И не останавливайтесь, пока не доведете дело до конца. Боль может сыграть с вами злую шутку. И если вы вообще сможете думать, пока будете это делать, думайте о том, что будет потом. А не о том, что происходит сейчас. (Пауза.)
В добрый час, господин следователь.
Собирает туалетные принадлежности с сундука и ссыпает их себе в подол. Прихватив подол, поднимается и поворачивается. Кричит.
Стоит в оцепенении. Потом идет к нарам, высыпает на них туалетные принадлежности. Достает из-под нар чемодан, кладет на нары и открывает. Достает из чемодана белую парадную униформу. Развязывает оби и снимает кимоно — верхнее и нижнее. Аккуратно складывает их. Остается в одних трусах. Перед нами снова мужчина. На его животе виден багровый поперечный шрам через весь живот. Мужчина, не торопясь, надевает белую парадную форму. Сначала брюки, затем китель на голое тело. Затягивает ремень. Вынимает начищенные до блеска черные ботинки и обувает их. Берет из кучи туалетных принадлежностей коробку с кремом, открывает ее и густо намазывает лицо. Снимает грим.
Надевает на голову фуражку. Складывает в чемодан кимоно и туалетные принадлежности. Закрывает крышку. Достает из-под нар самурайский меч в ножнах. Подпоясывается ремнем, прикрепив к нему меч в ножнах. Берет чемодан и направляется к двери. Делает несколько шагов и останавливается у того места, где, как мы предполагаем, лежит тело следователя. Вынимает из ножен меч и отдает честь мечом.
Опускает меч в ножны и идет дальше.
Слышен звук удаляющихся шагов, скрип тяжелой двери.
Из радиоточки внезапно оглушительно звучит японский военный марш, но после первых тактов раздается скрип, и музыка прерывается.
Постепенно гаснет свет.