- Да, но…
- Без «но», - сурово одёрнул его Черныш. – На кону несколько человеческих жизней. К тому же нет никаких гарантий, что она не пришьёт кого-нибудь просто так, скажем, «из любви к искусству». Не бывает поимки особо опасного преступника без жертв, а JK именно что преступник, заметь, в том числе, случайных. Наша глобальная задача свести их количество к минимуму. Чем быстрее мы перехитрим JK, тем меньше будет этот список. Одна жизнь против спасения нескольких десятков. Мы можем лишь разработать безукоризненный план, и чем скорее мы начнём действовать, тем больше у нас шансов на спасение остальных.
- Но это же, Контора не сможет закрыть глаза…
- Конторе о наших планах знать не обязательно.
- Нет, Жан, я не могу подписать смертный приговор беззащитному человеку!
- Ты в шахматы играл когда-нибудь? – Черныш прикрыл глаза, глядя на Реброва сквозь завесу ресниц.
- Ну, бывало…
- Тогда должен знать - иногда стоит пожертвовать одной фигурой, ради выигрышной партии. Хочешь ждать, пока JK отправит к праотцам еще несколько человек – жди, только в таком случае я буду вынужден подать запрос на нового партнёра, пока Петров валяется в лазарете.
- Вот как, значит?
Рэмбо несколько минут играл с напарником «в гляделки», но на шестой минуте первым отвёл взгляд, в душе признав план Жанбека, как единственный возможный в данной ситуации. Вперив взор в ветровое стекло, Макс принялся наблюдать за ожесточённо работающими «дворниками», остервенело расправляющимися с дождевыми струями. Макс не любил сырость, предпочитая ясную солнечную погоду, в который раз посетовав, что отказался от менее запутанного контракта на Ямайке ради нелёгкой работы на Алтае под патронажем черноволосого плейбоя.
- Ты скинул Конторе координаты где лежит тело?
- Пришёл в себя? – поддел его Чернобаев. – Отловим эту суку JK, возьмём пару дней в счёт отпуска и чёсом по всем крутым барам!!
- Не вопрос, но почему ты не называешь ее по имени? Её зовут Мартина, так…
- Так удобнее? – фыркнул Жан, скрестив руки на груди. – Кому удобнее? Для меня JK не человек.
- Но она именно, что человек, пусть и подопытный, но человек!!
- Макс, однажды на заре моей карьеры наш тренер дал один очень ценный совет: «Всегда обезличивайте преследуемого, это позволит Вам избежать множества ошибок».
- И ты следуешь ему?
- Неукоснительно.
- Допустим, так, кого мы будем использовать в роли живца? Есть идеи?
- Пока нет, здесь надо тщательно всё продумать! – вздохнул Чернобаев. - Жрать охота, поройся там, в рюкзаке, на заднем сидении, Куратор должен был забить его жратвой.
- Слушай, тебе никто не говорил, что ты чем-то неуловимо смахиваешь на кубинского президента? – зловредно подковырнул напарника Рэмбо, прекрасно подразумевая, что значит для такого крутого перца, каким, безусловно, считал себя Черныш, сравнение с другой, более сильной и яркой личностью. – У Вас даже голоса похожи, интонации.
- Говорили, - безобидно улыбнулся Чернобаев. – Я привык, меня часто с ним сравнивают. Кстати, моё сходство с Гонсалесом здорово напрягало Петрова. Так что там с едой? И завари кофе, капсульная машина должна быть встроена в мини-бар. Перелезай назад, сооруди пожрать, а я пока пораскину, кто выступит в роли пешки – нынешний цугцванг меня кардинальным образом не устраивает.
* * *
- Шеф… - хриплым шёпотом позвал Андрей, глядя в коротко стриженый затылок Самуила. – Там наш Лёха приехал, надо…
Запнувшись, оперативник, умолк, горестно покосившись на вошедшего в комнату эксперта-криминалиста. Надо… кому, собственно, надо? Семёнову, чья жизнь пошла под откос и стремительно лети в пропасть на сверхдопустимой космической скорости?
- Мы оставим тебя одного, - сдержанно кашлянул Андрей.
Положил было руку на плечо боссу, он поспешно отдёрнул её. Семёнов медленно повернул голову. Встретившись с пустым, отстранённым взглядом Самуила, Андрей облизнул пересохшие от волнения губы, а криминалист, буркнув сдержанное «соболезную», направился к выходу, потянув за собой оперативника. Оставшись один, Сэм опустился на колени возле лежащего на обагренном кровью ковре тела Светланы. Оставшись наедине со своим горем, он дал волю слезам. Мозг отказывался воспринимать действительность, душу рвало на части, а сердце словно сковало льдом. Как так вышло, что Светка, капризная, сексуальная, требовательная - мертва, и больше никогда не скажет своё протяжное «ну Сэ-эмчик, какой же ты па-а-адонок», не поцелует, щекоча лицо длинными волосами, одурманивая божественным запахом своей кожи.