Две одинокие слезинки скатились по щекам Мартины. Порыв ледяного ветра скинул вниз один из цветков в горшке. Падение на асфальт произвело эффект разорвавшейся бомбы: прятавшаяся в кустах от дождя бездомная дворняжка взвыла дурным голосом. Вскочив с места, собака нервно принялась озираться по сторонам в поисках источника шума. Заметив на балконе кошку, дворняга агрессивно залаяла, в ажиотаже подпрыгивая на месте. Кошка скорее для проформы несколько секунд, выгнув спину, пошипела на собаку, а затем спрыгнула с велосипеда. Тот с грохотом упал, отчего несчастная дворняга выдала душераздирающую руладу, доведя до обморочного состояния важно восседающую на карнизе ворону. Перепугавшись, птица с гортанным карканьем сорвалась с места. Пролетая мимо лица Мартины, она слегка задела её крылом по носу. Молниеносно перехватив ворону в полёте, Мартина схватила её за горло. Хрупкие шейные позвонки с тошнотворным хрустом переломились, ворона мешком с костями повисла в кулаке девушки, а та с холодной усмешкой засунула трупик вороны под мышку и с треском захлопнула окно.
- Habent sua fata libelli, - c затаённой грустью проронила Мартина, небрежно швырнув трупик вороны на обеденный стол. – Vivĕre est militāre.** Vim vi repellĕre licet.***
Взяв со стола ноутбук, она уселась в кресло, закинула ногу на ногу, загрузила страничку со списком потенциальных жертв и с кривой ухмылкой выделила красным шрифтом строчку с фамилией Светланы Андреевной Семёновой.
- На дворе много скота: три собаки, два кота…. – вслух сыронизировала Мартина, кликая по ссылке с фамилией «Чернобаев». – У попа была собака, он её любил, она съела кусок мяса, он её убил…
Браузер интернета загрузил страницу с личным досье Черныша – с виртуальной фотографии с затаённой иронией на девушку взирали огромные, кошачьего разреза глаза неотразимо привлекательного брюнета.
- Скоро останемся «ты, да я, да мы с тобою», – с сожалением резюмировала Мартина, озадаченно рассматривая красивые черты Жанбека. – Мы оба не выбирали свою жизнь,… Если бы я смогла отпустить тебя... А ведь я мечтала о любви, но люди научили меня убивать…
Мартина провела пальцем по экрану ноутбука, спускаясь ниже от бровей до изгиба губ Чернобаева. Изначально в списке было пятьдесят пять фамилий: исключительно ближайшие родственники всех сопричастных, а также непосредственно те, кто имел самое прямое отношение к смерти Марфы Лесниковской. Теперь в списке их оставалось всего лишь восемь, но вместо того, чтобы торжествовать о скором завершении вендетты, Мартина вот испытывала щемящую душевную боль – мысль о том, что ей придётся убить Жанбека, ввергала её в пучину ада. Она чуть ли не ежеминутно боролась сама с собой, но чем тщательнее Мартина силилась блокировать мысли о смазливом наёмнике, тем глубже погружалась в мечты, казавшиеся ей совершенно несбыточными. Стоило ей допустить слабину, она моментально оказывалась в воображаемом мире, мире в котором она безгранично счастлива с Жанбеком в уютном гнёздышке где-нибудь на берегу океана вместе с очаровательной маленькой темноволосой дочерью. Выплывая из вязкого болота визуализаций, Мартина аккумулировала свою ненависть, разжигая едва тлеющий уголёк огня, но этим лишь сильнее раззадоривала свои тайные чувства к наёмнику. Тщетно Мартина убеждала себя в том, что для неё он, прежде всего, лишь дичь, считающая себя охотником, крадущийся по её следам, но чувства всякий раз брали верх, стоило Мартине представить Чернобаева мёртвым. У неё было множество шансов расправиться с ним в первую очередь, хотя бы утром сегодняшнего дня. По правде говоря, именно тогда Мартина собиралась убить на шоссе Жанбека, но за сотые доли секунды до нападения направила свой гнев на его напарника Петрова. Однако, и здесь Мартину ждала осечка: непонятная одержимость Чернобаевым оказалась столь велика, что та не смогла причинить вред даже его партнёру.