Да, даже сейчас я испытывал сильную усталость и боль в мышцах, но даже в таком состоянии я с большим успехом позабочусь о себе, чем Аннет Старк обо мне.
Как объяснить это умной, но в то же время упертой женщине? Вопрос риторический. Любой разговор с родителями склоняется к тому, что ты незрелый и тупой придурок в период созревания, который не понимает, как правильно подтирать зад и держать пальцами член. Понимания не будет, мы живем в разных мирах.
Убеждать её насильно я не собирался, потому что сломленная Аннет Старк мне сейчас не нужна.
И все же в чем-то Аннет Старк права, если бы вместо Женщины-паука я встретил противника посерьезней, нет, даже если Женщина-паук будет чуть серьезней, я могу легко проиграть.
Пет сидела на диване в неловком молчании, и она была сильно вымотана после длительных нотаций Аннет Старк. В то же время я хоть и был уставшим, у меня оставалось куча дел по совершенствованию собственного тела. Я думал дождаться, когда они обе уснут чтобы потренироваться.
Возможно, Пет нервничала, потому что мы впервые остались наедине и не знали о чем болтать. А я в свою очередь впервые за долгие годы вспомнил, что у нормальных людей бывает отдых.
Пока я погружался в свои воспоминания, Пет включила телевизор, села на диван и обняла свои коленки. Вид у нее был напряжённый, как и все остальное время после нашего знакомства.
Я думал, ее отстраненность как-то связана со мной. Женщины здесь сильные, настойчивые, но Пет жалась и старательно отводила взгляд, словно мы тайные любовники. Значит, она была из неуверенных в себе. Мне бы стоило начать разговор первым, но я не горел желанием.
К тому же я устал и внезапно отяготился сонным чувством, видимо, переоценил свои возможности. И вот я уже засыпал прямо здесь, на этом диване, прямо под телевизор. Проще было не тратить время на пустую болтовню с Пет и восстановить силы перед завтрашней тренировкой.
— Эд?
Это была Пет.
— Что?
— Почему ты скрывал свою силу?
— Я не знал, как вы на нее отреагируете.
— Понятно.
Мое откровение заставило Пет замолчать. И это молчание было напряженным. Дурак бы сказал какую-нибудь глупость, оптимист бы попытался приободрить, но Пет Паркер выбрала напряженное молчание.
Я знал это молчание. Оно говорило о понимании и о печальном опыте, предшествующем ему. В моей жизни такого опыта было полно, с тех пор как умер мой брат череда гнили в моей жизни не заканчивалась.
Тот мир давно прогнил, и мне оставалось из последних сил плясать в долгой кровопролитной битве, чтобы все исправить. Люди были слишком несамостоятельны и глупы, чтобы построить адекватный мир без крови и насилия.
Пет неожиданно подсела ближе, она плотно сжимала пальцы рук и смотрела вниз.
Решалась, хотела что-то сказать.
— Что ты думаешь о женщине-пауке?
— Неожиданный вопрос, — признался я, прикрывая зевок кулаком, — это так важно? Я совсем не знаю ее.
Я уже забыл о Женщине-паук, и вряд ли бы вспомнил, если бы не Пет. Чем-то она меня зацепила, но я пока не понимал чем.
Я решил сказать первое, что пришло в голову:
— У нее были красивые губы, и она не такая дура, какой кажется, — в своих комплиментах я был беспристрастен.
Я не стал называть Паучиху странной, не в моей привычке было оскорбление противников. Я либо запоминал достойных противников, либо давил жуков, которые бегали под ногами.
На мой ответ Пет отвернулась и вновь замолчала, а я с трудом удерживал себя от сна и закрыл глаза.
— К чему вопрос? — сонно спросил я.
— Эд, я хочу тебе кое-что сказать.
Диван задрожал от её движений, и вскоре я почувствовал касание теплых ляжек на своих ногах. Пет сел села на меня, породив, между нами, неловкое молчание.
Пет… что она вообще творила?
Пет старательно не давала мне уснуть, и без каких-либо причин устроилась на мне, сделав меня своим пленником. То есть, её упругие ляжки чуть ли не с силой сжимали мои ноги, то ли от нервов, то ли от чего-то другого. Её задница удобно уместилась на мне, и промежность опасно прижималась к паху.
Стойте, а у неё всегда были такие ляжки…?
Я не думал не о том, а все из-за этой чертовки Пет. Она пахла свежестью, и её прерывающееся дыхание на моих губах не давало мне покоя.
— Пет, что ты делаешь?
Я раскрыл глаза, и наши губы встретились в теплом поцелуе. Её губы обхватили меня решительно, напористо, но вскоре робко оборвали нашу связь. Это было как краткая вспышка, приводящая в растерянность и вызывающая мурашки по коже.